Удав и гадюка - [69]
— Когда все будет готово, Гаар? — прошептала Мариэльд.
— Сложно сказать, моя дорогая Мари. Я очень долго погружал тело в сон, и будить придется столько же, а может и дольше, — глаза Гаара, который ранее был Шаджи, а до этого Вицеллием, Пацелем, Харинфом и еще много кем, задумчиво блестели в полутьме. — С этими двумя придется действовать едва ли не вслепую.
— И кто будет первым? Юлиан?
Мари гладила спящее существо по лбу, перебирала темные пряди. Гаар покачал головой.
— Я думаю насчет Генри.
— Кровь Генри слишком перемешалась, — Мариэльд нахмурилась. — В нем колышется лишь мертвый отзвук.
— Несомненно, все-таки Юлиан — твой прямой потомок по линии Моллуда, но мне кандидатура Генри нравится больше.
— С Генри не выйдет.
— Тебе виднее, моя дорогая, но я попробую. В любом случае, они практически одновременно надели браслеты, и если что-нибудь пойдет не так, мы об этом узнаем. Убить можно всегда.
Пожилая женщина облокотилась о гроб, поглаживая нагое тело внутри него. Народ шиверу безропотно стоял вдоль стен и слушал, как их боги общались на чужом языке. Любопытный взор похожих между собой людей был прикован к спящему существу.
— Хорошо, Гаар… — наконец, произнесла после недолгого молчания Мариэльд. — Тогда я покидаю тебя.
После этого Мариэльд взяла руку вечно мерзнущего Гаара в свои и прижала к щеке, поцеловала. Лицо человека, в котором находился сейчас Гаар, расплылось в нежной улыбке, а графиня Ноэля развернулась и медленно пошла из храма, там взобралась на кобылу и последовала к выходу. По велению демона скалы перед ней раздвинулись, и Мариэльд вновь очутилась в темном пихтовом лесу. Лошадь, выдыхая пар на морозе, побрела назад, к тракту, а уже по нему к замку герцогини Амелотты, где гостила сейчас графиня Ноэля.
Глава XII. Сапфо
Веномансер в одеянии из хлопковой рубахи и тонких шароваров по колено, переходящих в чулки, вышел на задний двор и огляделся, ища в саду ту, за которой его послали. Наконец, он увидел тоненькую и упругую фигурку суккуба, лежащую на лавочке под сенью цитрусовых.
— Достопочтенный Ралмантон ждет Вас, почтенная!
Сапфо смотрела в вечернее небо сквозь сочные листья, слушала шелест одетых зеленью деревьев и хитро улыбалась самой себе от какой-то приятной мысли. От слов Юлиана демоница привстала, укрыла оголившееся бедро платьем и изящным жестом пригладила кисточку хвоста.
— Пторшаах, ах, как же хорошо, я так долго ждала.
Затем она полностью поднялась со скамьи и пошла к дверному проему дома, откуда лился аромат апельсинов и лекарств. Впрочем, и из сада доносилось благовоние цитрусов — на одних ветвях уже родились сочные фрукты, а на других белоснежные лепестки пребывали в состоянии безмятежности. Вечер стоял душный, и двери в особняке распахнули, чтобы создать сквозняк.
Тягучей походкой, чуть покачивая бедрами, Сапфо стала подниматься по гранитным ступеням. Юлиан неосознанно подал ей руку, хотя под этим жестом приличия скрывалось желание просто коснуться Сапфо. Суккуб все поняла: и по всепожирающему огню в глазах изголодавшегося до ласки мужчины, и по нарочито холодной маске на его лице. С улыбкой хищницы она вложила в руку раба свою, скользнула как бы невзначай, игриво, пальцами с перстнями по его открытой ладони и исчезла в комнатах.
Сапфо так забавлялась уже долго — с самой весны. Ей нравилось разжигать в мужчинах страсть, что съедала их изнутри. Однако в последнее время Юлиан замечал в ее глазах и оттенки грусти. Сапфо села около Иллы, который только-только вернулся из дворца, и придвинулась к старику.
— Ах, я так скучала, господин!
Лекарь привычно раскатал тугой валик бинтов и принялся за работу: обтирать тощее тело черными мазями, проверять, заживают ли язвы, что пестрели алыми пятнами на коже. Ему помогал Габелий, в обязанности которого, помимо охраны Консула, входило и оказание целительских услуг.
— Мой властитель, как прошел ваш день? Что интересного видели во дворце? Там же идет подготовка к празднику, да? Или пока тянут с оформлением, как в прошлом году?
— Вот что мне менее всего интересно Сапфо, так это организация празднеств. — сказал, хрипя, Илла. — Спой, Сапфо, развесели меня в этот душный и тяжелый вечер.
Куртизанка ненадолго приуныла от того, что у нее в который раз отобрали возможность просто поговорить, но уже спустя мгновение она вновь, томным и тягучим голосом, шепнула.
— Конечно, мой господин. Что вы хотите услышать: о курьезных похождениях веселых паломников к озеру Офейи, о страстно-горькой любви вампира и человека или, может, о славном сражении под Апельсиновым садом?
Тем временем шустрый раб принес фидель с четырьмя струнами.
— Балладу «Про Апельсиновый Сад» я уже слышал от тебя десятки, если не сотни раз, — пробурчал недовольно старик, укладываясь поудобнее, чтобы наблюдать севшую напротив куртизанку во всей ее красе. — Неужели ты не способна порадовать меня чем-то новым и не затертым до дыр, Сапфо? Ты в последнее время слишком обленилась.
— Извините, господин, просто в последний год так часто поют про победу, победу блистательного Консула Бонзиро Асула… Я решила, Вам…
