Удар по казино. Реальная история о шести студентах, которые обыграли Лас-Вегас на миллионы долларов. - [55]

Апрель помешала свое шампанское пальцем и продолжила: «Я подождала, пока он поднимется из-за стола, потом подвалила к нему. Спросила, не хочет ли он угостить меня выпивкой. Он моментально сбросил с себя все это дерьмо. Шумный, мерзотный алкаш стал робким, потерянным парнем. Я увидела его насквозь, и он это понял».

Я кивнул. Он мог разыграть персонал казино, но когда дело доходило до красивой женщины, такой, как Апрель, он снова был студентом из МТИ. Апрель была одной из немногих в Вегасе, перед которыми Кевин открылся. Они сблизились с самого начала, возможно, потому что у них было много общего. В каком-то смысле оба вели двойную жизнь.

«Мы сдружились. Он приходил, чтобы увидеться со мной в „Парадизе“. Я знала и его подружку на тот момент — Тери Поллак, из высших кругов. Классная девушка, великолепное тело. Она могла бы заработать большие деньги, если бы захотела», — сказала Апрель.

Не знаю, говорила ли она о стриптизе или о чем-то большем. Кевин говорил мне, что Апрель — человек очень откровенный, что для нее нет границ. Я решил проверить, насколько он был прав.

«Сколько денег может заработать девушка?» — спросил я.

«Зависит от того, на что она согласна. Из „Парадиза“ я приносила домой по две тысячи долларов за ночь. А когда я ходила по вызовам на дом, я могла заработать от пятисот до трех тысяч долларов за час. Теперь я зарабатываю намного меньше, но все равно могу выплачивать за дом и за машину», — ответила она.

Апрель, похоже, не смущали откровения о ее прошлом и настоящем; возможно, всему причиной была скрытность «императорских покоев», возможно, тот факт, что она без лифчика и сидит у меня на коленях, а может быть, и то, что это Вегас и времени уже больше трех часов ночи. Никто особенно не скрывал, что в Лас-Вегасе весьма терпимо относятся к секс-индустрии. Любой, у кого под рукой есть телефонная книга, может нетерпеливым пальцем набрать номер легального эскорта, готового вести переговоры о нелегальных «дополнительных услугах». Если этого недостаточно, то город кишит клубами свингеров и ночными заведениями, где предприимчивый человек всегда может найти свой любимый вид порока. Вегас заслужил свой псевдоним «город греха» не благодаря Зигфриду и Рою.

«Твои клиенты были в основном крупными игроками? Я имею в виду вызовы на дом», — спросил я.

Она отхлебнула шампанского, оставив на фужере полумесяц из помады, и сказала: «У меня были деловые связи с управляющими некоторых главных казино. Если в городе появлялся кто-то, кто мог себе такое позволить, и хотел блондинку, они звонили мне. Знаменитости, спортсмены, крупные игроки. Те же люди, что зависают в „Парадизе“ после боев, — те, кому не хватает танца на коленях».

Вегас имел оборотную сторону, о существовании которой все догадывались, но никогда не видели ее в реальности. Где-то на своем пути Кевин и его друзья лицом к лицу столкнулись с этой темной стороной. Хотя опыт Апрели как стриптизерки и девочки по вызову не имел ничего общего с подсчетом карт, она представляла именно ту часть Вегаса, о которой вы не прочитаете в путеводителях.

«Ты любишь Вегас?» — спросил я.

Она приумолкла, удивившись вопросу. Потом пожала плечами и ответила: «Я люблю деньги. В обычном мире я работала бы за прилавком. Даже при том, что я больше не могу выступать в „Парадизе“, я могу хорошо зарабатывать, толкаясь в этом гадюшнике. Где еще девушка сможет позволить себе дом и машину?»

Ее лицо не изменилось, но я услышал жесткие нотки, которых ожидал. Возможно, тот факт, что в свои двадцать пять она уже считалась старой для такой работы. Или дело было только во мне, незнакомце, задающем вопросы, на которые есть только стандартные ответы.

«Ты можешь работать в одном из казино, — сказал я. — Как я слышал, им всегда нужны кадры».

Она снова налила себе шампанского, ее обнаженные груди напирали на меня, когда она ставила бутылку. «Это место ничем не отличается от казино. Мы все тут куча обманщиков, так же, как и они», — сказала девушка.

Я попытался сдвинуться под ее весом. Ноги начали затекать. «Что ты имеешь в виду?» — спросил я.

Она показала руками в сторону стены из матового стекла, отделявшей «императорские покои» от остального клуба. «Все девушки так приветливы, они улыбаются, они рады тебя видеть. Они танцуют, и соблазняют, и шутят, забирая твои деньги. В глубине души их от тебя воротит. Каждую. Они считают, что ты болван и лох», — сказала она с сарказмом, который совсем не подходил к ее девичьему лицу.

«Казино точно такие же, — продолжала она. — Они дают тебе мишуру, внешний блеск и роскошь. Но в душе, за улыбающимися лицами, они тебя ненавидят. Они знают, что ты жадный ублюдок, и пользуются этим, чтобы подобраться к твоим деньгам. Они завлекают и грабят тебя, не задумываясь. И каждый из них смеется, когда ты уходишь. Они смеются и пытаются придумать, как снова тебя завлечь».

Она осушила шампанское и поставила фужер на пол возле дивана. Потом положила руки мне на плечи, посмотрела мне прямо в глаза, и ее стройное тело начало извиваться у меня на коленях.

«Здесь ты, по крайней мере, что-то получаешь за свои деньги. В казино они бы тебя выдоили досуха и выставили на тротуар, если бы могли», — сказала она не останавливаясь.