Карту-двадцативерстку бассейна среднего течения р. Неман (масштаба 1: 840 000) он успел изучить раньше. Но теперь тщательно наметил предполагаемый маршрут, отметил на нем характерные ориентиры, рассчитал примерное время их прохождения и все это записал карандашом на полях карты. Подозвал своего заместителя, корнета Арцимовича, рассказал ему об особенностях маршрута и лишь после этого скомандовал взводу:
— В походную колонну по два становись! Рысью марш! И помчал впереди всех по хорошо известной дороге на Белосток, наблюдая на ней следы копыт казацкой сотни. Пропутешествовав таким образом половину дня, он высмотрел недалеко уже от Сокулки укромное место на берегу речки, где взвод мог бы слегка отдохнуть и перекусить, не расседлывая лошадей, и все даже успели спешиться, как вдруг впереди на дороге послышался топот множества лошадей, крики и редкие выстрелы. Крикнув вполголоса всем «Залечь! Приготовить мушкетоны!», Ржевский, прихватив штуцер, в сопровождении двух самых сноровистых гусар (вахмистра Говорова и рядового Денисова) скрытно поднялся к бровке склона и увидел казаков, врассыпную удиравших от значительного количества польских улан, наставивших на них свои пики.
— Казаков всего полсотни будет, — шепнул ему Говоров. — Где же остальные?
— В засаде, наверно, — сказал сквозь зубы Ржевский. — Хоть мы ее и не заметили… Тут вся эта толпа промчалась мимо них и стала удаляться в сторону Гродно. Неожиданно от того же берега речки на дорогу выскочили новые казаки и с гиканьем напали с тыла на поляков, коля их пиками и рубя саблями.
— Вот он, их любимый «вентерь», — сказал поручик. — Видать, они давно польский разъезд углядели и сюда его заманили… Стоит ли нам вмешиваться? И тут в стороне Сокулки послышался новый топот! Ржевский пригляделся и понял, что по дороге мчатся еще уланы., как бы не эскадрон!
— Стрелков сюда! — лихорадочно скомандовал он вахмистру. — Остальные «на конь» и ждать команды! Сам же подсыпал на полку порох, закрыл ее и стал выглядывать командира. Тут слева и справа от него стали укладываться стрелки.
— Не дурить, целить по коням! Стрелять после моего выстрела! — скомандовал поручик. А сам уже определился и стал выцеливать беломундирного ротмистра, державшегося в середине кавалькады. «Пора», — сказал он себе, когда первые преследователи уже пронеслись мимо и спустил курок. Жертва кулем свалилась под копыта коней, а цепь стрелков разразилась выстрелами. Кони под уланами массово заспотыкались и стали ронять их на дорогу.
— По коням! — закричал Ржевский. — Курс через дорогу на рощу!
Применять только пистолеты, в схватки не вступать! Вперед! Гусары ринулись в развернутом строю к дороге, стреляя во всех, кто пытался им противостоять и вскоре уже мчались к дубовой роще, расположенной в полуверсте. Ржевский, разрядивший два пистолета с уроном для поляков, доставший саблей еще двоих и потому скакавший в арьегарде, обернулся и удовлетворенно осклабился: его затея удалась, поляки забыли о казаках и неслись теперь за ними. Причем, нахлестывая лошадей, настигали, наставив грозные пики. Обнаружив ожидаемо по обе стороны от себя Говорова и Денисова, поручик крикнул:
— Возьмите в повод мою Машку! И заряжайте пистолеты, отдавая мне! После чего спрыгнул, держась за луку седла, на землю и тотчас совершил «курбет», оказавшись в седле задом наперед. Тут он получил возможность рассмотреть в упор своих противников, а также их пики.
Выхватив третий пистолет из-за луки, Ржевский поднял его к на линию огня и стал ловить удобный момент для выстрела. Правый преследователь, защищаясь, вздыбил своего коня, а левый стремглав ткнул пикой. Митя выстрелил в грудь коню, тотчас нырнул своей Машке под брюхо и, вынырнув с другого ее бока, ссадил из четвертого пистолета стремглавца. И сразу крикнул:
— Пистолеты! Денисов сунул ему пистолет, а Говоров замешкался. Меж тем из-за первых неудачников высунулся еще улан, тотчас ставший неудачником третьим. Был еще четвертый, потом пятый и шестой… Прочие уланы притормозили, а тут и роща подоспела. Влетев вслед за своим взводом в рощу, Ржевский скомандовал:
— Спешиться и бегом заряжать мушкетоны! Тем, у кого заряжены пистолеты, сгуппироваться возле меня! На опушку не соваться, встать под прикрытие дубов! Сам он быстро выглядел удобный дуб с горизонтальной ветвью на уровне груди, встал за него и начал все с тем же успехом разряжать в подскакавших к роще поляков подсовываемые со всех сторон пистолеты. Поляки, разумеется, осознали, что с пиками в рощу соваться бесполезно, отбросили их и тоже достали пистолеты и карабины. Но одно дело палить в рощу по смутным целям и другое выступать в роли хорошо видимых мишеней у меткого скорострела. В отчаяньи они выхватили сабли и гурьбой кинулись в рощу, но к этому моменту мушкетоны были перезаряжены и выстрелили в них дробью в упор.
Оставив на опушке рощи более двух десятков товарищей, уланы попрыгали в седла и помчались прочь от гусарского отряда, оказавшегося им не по зубам. К вечеру гусары Ржевского возвратились в расположение полка, а через полчаса весть об их победе пошла гулять по улицам Гродно. И когда Дмитрий явился под окно своей возлюбленной, Каролина была взвинчена до предела.
