Удача любит смелых - [102]

— У меня ещё вопрос возник, — вмешался в разговор Ашот. — Тенгиз, ты не боишься, что груз могут по дороге менты хлопнуть? Или при случайной проверке найти?

Вор саркастически улыбнулся и уже собирался ответить, но я его опередил.

— Ашот, ты когда-то с перевозками ЖД дело имел? Или с железнодорожными организациями? — иронично поинтересовался я.

— Нет, — честно признался парень. — Это нереально. Родичи всё машинами перевозят, мы — тоже.

— Вот и не суди о том, в чем не разбираешься. Железка в нашей стране — это абсолютно закрытая от других организаций государственная корпорация с жесткой централизацией. Как отдельное государство в государстве. Правит отраслью Министерство путей сообщения во главе с министром. Железнодорожная сеть разделена по территориальному признаку на тридцать две железных дороги. Все управление идёт по цепочке от министерства к ЖД отделениям и линейным предприятиям. Организации, не имеющие отношения к железной дороге, вмешиваться в их деятельность никак не могут. Даже милиция у них своя — линейная. Через эту транспортную систему проходит огромный пассажиро- и грузопоток, включая международные транзитные перевозки сотнями тысяч контейнеров между странами Европы и Дальним Востоком. Все начальники территориальных железных дорог помогают, покрывают и поддерживают друг друга не только из профессиональной солидарности. Они банально зависят от соседних участков. Чтобы было понятно, представь, если вагоны со стратегическим товаром на много миллионов рублей пропадут, будут частично разграблены или сильно задержатся. Последствия, представляешь? Начальники вместе крутят огромную кучу гешефтов: товарные махинации, хищения, воровство в особо крупных размерах и многое другое. Поэтому, если большая шишка в Молдавской железной дороге будет заинтересована, чтобы груз куда-то доехал, он в девяносто девяти процентах из ста дойдет до места назначения без малейших проблем. И никакой левый мент или прокурорский не посмеет туда сунуть свой нос. Права не имеет. Надо к коллегам на железке обращаться, занимающимися такими вопросами. А они, обычно, свои люди в системе, прикормленные. Всё схвачено, за всё заплачено.

— А почему на девяносто девять процентов, а не на сто? — полюбопытствовал Ашот.

— Один я оставляю, на случай непредвиденных проблем, наводнения, землетрясения или теракта, например, на что никто повлиять не сможет, — пояснил я.

— А ты умный парень, Миша, — остро глянул вор. — Откуда так много знаешь о железнодорожниках?

— Думал, как дешево и без лишнего геморроя перевозить наш товар. Вот и изучал структуру и возможности железки, — ответил я. По сути, не соврал. Так всё и было, изучал, и даже работал с ЖД. Правда, в прошлой жизни, когда гнал металлопрокат и кучу другой продукции вагонами в столицу и порты Прибалтики. Но об этом, естественно, рассказывать не собирался.

— Ещё вопросы есть? — уточнил вор. Похоже, долгое обсуждение сделки начало его тяготить.

— Тенгиз, а почему именно мы? — уточнил Ашот — Ты влиятельный человек, да. Среди твоих знакомых цеховиков найдутся люди со связями, которые могут провернуть эту операцию в Москве и Ленинграде. О Кавказе я уже не говорю. Каждый местный деляга с удовольствием продаст эти сигареты, да.

— А сам как думаешь? — усмехнулся Абхаз.

Товарищ промолчал.

— На этот вопрос, я могу ответить, — снисходительно улыбаюсь своему «младшему брату». — Здесь Ашот всё просто. Тенгиз — вор авторитетный. Ему не по масти барыжничать. Его дело — овец стричь, территорию держать, общак собирать, чтобы братву на зонах греть, откинувшихся бродяг поддерживать. Даже если к местным деловым обратится, слух пойдет. Это ведь не шмотки с гоп-стопа барахольщикам скинуть. Тут предъявить могут. Мол, Тенгиз скурвился, торгашом стал, вагонами сигареты продает. Понятно, что Кавказ — дело особое. Многие воры в разных делах и схемах замазаны, которые к людскому отношения не имеют, и старые авторитеты могут объявить их зашкваром. Поэтому перебарщивать с такими операциями сильно не стоит. Тем более, уверен, что у батоно Тенгиза, врагов хватает, чтобы ему предъявить. Мы, по большому счёту, люди посторонние. Никто особо с Абхазом нас связывать не будет. Местных не знаем, болтать о деле не будем. Поэтому, подключить нас — лучший для него вариант. Никто ничего не узнает, а шестьдесят штук никому лишними не будут.

Опять этот быстрый, острый, как кинжал взгляд из-под черных бровей. Заметив, что я срисовал его реакцию, вор добродушно улыбнулся и погрозил пальцем:

— Я прав — ты очень умный. На ходу, как у вас русских говорят, подметки рвешь. Страшно с тобой говорить, дорогой, человека насквозь видишь.

— Батоно Тенгиз, не прибедняйтесь, — я растянул губы в вежливой улыбке. — Мне до такого волка как вы, очень далеко.

— Подхалим, — засмеялся, довольный похвалой вор. — Так что, будете продавать сигареты или нет?

— Пять минут, нужно кое-что прикинуть для окончательного ответа — попросил я.

— Хорошо, — вор, не торопясь, привстал с лежака, подхватил бутылку вина со стола и налил темно-вишневого вина в пузатый бокал. — Жду ответа.

Я призадумался. Отказываться в этом случае не стоило. Тенгиз обидится, перестанет нас воспринимать как людей, с которыми можно иметь дело. Да и когда такое бабло идёт в руки, всегда стоит рискнуть. Удача любит смелых. Но и об осторожности забывать тоже не следует. Варианты, как реализовать сигареты имеются. Первый — продать в Москве. Подключим Юджина и Айвана, тьфу, Женьку и Ваньку. Фарцовщики сигареты раскидают. И родня Ашота поможет со складом, реализацией. С машиной тоже что-нибудь придумаем, вопрос решаемый, сигареты сами загрузим-разгрузим, нас шестеро, если что, Гурама и других парней с разрешения патриарха подтянем. Но этот вариант не очень нравится. Всё-таки, фарцовщики — птицы не очень крупного полета. Сигареты сразу не толкнут, им придется с ними какое-то время возиться. Риск, что они засыпятся, тоже присутствует. Тем более, эти пацаны перед следаками долго запираться не будут. Выложат всё что знают, чтобы срок скостили. А значит, менты могут выйти на нас. Нет, этот вариант буду реализовывать, если другой не прокатит.