Удача близнецов - [58]

– Вот сучий вылупок!!! – выругался рядом Ксавиер. – Эугено, давай щеми их!!!

Эугено взял в сторону, заложив дугу и разгоняясь. И проскакал мимо зеленого пращника почти впритирку, ухитрившись хорошенько пнуть его в бедро. Тот грязно выругался, бросился догонять Эугено. Аймабло, не обращая внимания на это, хлестнул своего коня и наконец обогнал Бласко.

Паладин легонько ударил пяткой Гнедка в бок, тот заржал азартно и четырьмя большими скачками вырвался вперед, да еще и пронесся перед самой мордой Аймаблова коня, отчего тот взбрыкнул, едва не сбросив наездника. Но Аймабло удержался в седле, что-то крикнул и снова взял в сторону, видно, решив разогнаться по дуге и пересечься с Бласко уже возле барашка.

До барашка оставалось совсем недалеко, как вдруг в глазах резко потемнело, виски проломило дикой болью, и паладин чуть не свалился с коня на всём скаку. Гнедок пронзительно заржал, взбрыкнул и встал на дыбы, молотя передними копытами по воздуху. Бласко удержался, положил на голову Гнедка ладонь и кастанул «Шоры». Его наставник, мэтр Джироламо, очень долго натаскивал Бласко на это заклинание, вбивая в подсознательные навыки. Боевому магу без «Шор» никуда, ведь кони очень чувствительны ко всякой магии, особенно если их к этому не приучали с жеребячьего возраста. Так что паладин мог кастовать слабые «Шоры» быстро и почти неосознанно. Вот и сейчас получилось. Гнедок немного успокоился, и Бласко огляделся. Другие кони тоже испугались: Аймабло едва держался на взбесившемся скакуне, Эугено висел на узде своего коня, пытаясь его утихомирить. Ксавиер же и Бенито удержались на перепуганно ржущих и брыкающихся конях, и сами орали что-то невнятное, но явно непристойное.

И было отчего.

До призового барашка оставалось каких-то тридцать-сорок футов, но добыть его теперь было бы очень непросто. Потому что над ним в воздухе висело нечто совершенно невообразимое и жуткое: огромный ком с несколькими длинными, многосуставчатыми щупальцами и широченной пастью, и всё это словно слеплено из кусков мяса и костей. Да и сама пасть была больше похожа на вскрытую грудную клетку с торчащими ребрами. От монстра несло чудовищным зловонием магии крови и некромантии, и паладин даже не сразу сообразил, что оно чувствуется не только метафизически, но и физически тоже. А еще от монстра исходил физически же ощутимый ужас. И его чувствовали все, не только паладин – судя по тому, что начало твориться на поле.

Перепуганные лошади, как только явилось чудовище, бросились куда глаза глядят, лишь бы подальше, на месте остался только Бласко. Впрочем, некоторые из таскальщиков очень быстро опомнились, сумели справиться с лошадьми и вернулись к Бласко. Таких было человек десять: Бенито, Эугено и Ксавиер, Аймабло и еще один зеленый, трое парней в желтых платках, и еще двое из забойщиков команды Трех Оврагов, которые вовсю скакали к ним, потрясая кольями, выдернутыми из ограждения поля. На помостах зрителей, насколько успел заметить паладин, половина народу ломанулась удирать, а остальные наоборот, то ли оцепенели от ужаса и с места не могли сдвинуться, то ли решили посмотреть, что будет дальше.

Рядом крикнул, осаживая коня, Бенито:

– Что это, черти ее дери, за гребанная хрень?!

– Ужас пустошей, – сказал Бласко, завороженно глядя на то, как чудовище хватает несчастного барашка и одним хлестким ударом щупальца вырывает у него живот вместе с внутренностями, как оно впихивает всё это в пасть и втягивает, словно спагеттины, бараньи кишки. Дурнота подступила к самому горлу, паладин еле сдержался, а вот Эугено не выдержал, его вывернуло резко и бурно, он едва успел наклониться, чтоб не обблевать себя и своего коня.

– Это та херня, что овец жрет на выпасах… – пробормотал Ксавиер.

Подскакавший к ним Аймабло выругался:

– Ох нихера ж себе, трахни меня конь! Какая же эта хрень огромная!!! Что делать будем?

– Валить надо, – отозвался квадратный парень в желтом платке, тот самый Хуан из Подхолмья (перед самым тасканием Бенито на него показал Бласко и охарактеризовал как второго по опасности конкурента после Аймабло). – Валить надо эту суку!!!

И он вынул из-за пояса кистень на кожаном шнуре. Аймабло достал из рукава короткую дубинку с выемкой на конце, в которую тут же рукояткой вставил извлеченный из-за голенища нож. Эугено тоже вооружился кистенем, Ксавиер – пращой, а Бенито – кестальской большой навахой, в сложенном виде имевшей не менее фута в длину.

– Ах ты зараза!!! – сказал на это Аймабло.

Бенито обиделся:

– Кто бы говорил! Я ее раскрывать не собирался, а вместо дубинки взял.

Он раскрыл наваху, и теперь оказался обладателем широкого кривого клинка футовой длины с очень хорошей заточкой и такой же длинной ухватистой рукояткой.

Чудовище между тем все еще лакомилось барашком, пока что не обращая внимания на парней. Впрочем, времени прошло лишь чуть больше минуты.

Бласко посмотрел на монстра мистическим зрением. Его окутывало такое сложное сплетение сил, что у паладина даже в глазах зарябило. Справиться без оружия с этим чудовищем, сотворенным темным колдовством и древними силами, невозможно – паладин это понял сразу. Поможет ли тут боевая магия – он тоже не знал. Но деваться было некуда.