Удача близнецов - [57]

– О, это здорово, – похвалил Эугено. – Теперь платком повяжи, чтоб шапку не видно было. По правилам не запрещено, но лучше, чтобы не видели, а то будут норовить посильнее врезать, некоторые даже камнями кидаются…

Паладин завязал поверх шапочки красный платок. Застегнул свою охотничью куртку, распустил немножко шнуровку на рукавах, чтобы посвободнее было.

– Салисовых близнецов уже видел? – спросил его Бенито.

Бласко кивнул.

– И как они тебе?

– В матушку пошли, – скривился паладин. – Такие же завистники и спесивцы, это сразу видно.

– Вот. И с этим мы тут все живем, – вздохнул Бенито. – Других-то близнецов нету. Когда они еще всем давали, то норовили чего-нибудь потребовать за это. По обычаю прямо брать подарки и деньги за это нельзя, так они выкобенивались, носы воротили… пока их не начнешь подарками осыпать. Подаришь раз, подаришь два, потом третий раз подарок несешь… вроде как просто так, от щедрости своей. После третьего подарка давали только. А теперь они кроме своих никому не дают. Да и своим тоже только за подарки, как говорят…

– Стало быть, удачей торгуют, – хмыкнул Бласко. – Забыли старую мудрость: «Кто удачу продает, тому ее век не видать». И мы это сегодня докажем. Давайте добудем этого барашка, и пусть они все утрутся!

Парни ответили нестройным гулом одобрения и принялись садиться на коней.

На верхней галерее помоста, глядя, как выходят на поле три команды – треховражная в красных платках, подхолмская в желтых и распадковская в зеленых – сеньорита Лаиза, сидящая рядом с Жиенной, наклонилась к ней и прошептала, неприятно улыбаясь и показывая на гурьбу парней в красных платках:

– Не тяжело ли было обслужить столько парней, а? Мозоль между ног не натерла? У братца задницу не растрахали, раз на коне сидеть может, так ты за него отдувалась, бедняжка.

Жиенна повернулась к ней и посмотрела на нее так, будто та громко испортила воздух на званом обеде:

– Я плохо понимаю по-салабрийски, сеньорита Лаиза. Что вы сказали? Повторите, пожалуйста, по-фартальски, если вам несложно. И погромче.

Луиз сдавленно хихикнул, а Лаиза отшатнулась, скривилась и пересела подальше. Жиенна слегка недоуменно пожала плечами и отвернулась, пряча издевательскую ухмылку.

Участники таскания сбились в три нестройные группы с трех разных сторон поля, и ждали сигнала. Жиенна достала свой лорнет и навела его на середину поля. Там возле озерца торчал здоровенный кол, к которому был привязан упитанный толстозадый барашек местной курдючной породы. Барашек явно предчувствовал свою незавидную судьбу и беспокойно бегал вокруг кола на веревке. Жиенна вздохнула и навела лорнет на небольшой помост у края поля. Туда как раз взобрались староста Трех Оврагов с белым платком в руке, и поселянин с пастушьим рожком. Поселянин продудел трижды в рожок, а староста махнул платком.

И все три команды с гиканьем и воплями помчались на поле, каждая из них тут же разделилась на неравные группы. Из красной команды вперед вырвались четверо и устремились к центру поля, к барашку. Из желтой – трое, а из зеленой – пятеро. Остальные бросились за ними, норовя налететь сбоку на противников и всячески помешать им.

Бласко, как и было договорено заранее, сосредоточился только на цели. Он пока не подгонял Гнедка, берег его силы, так что все четверо таскальщиков красной команды пока держались вместе. Главное было – не дать соперникам обогнать себя, и не позволить кому-то налететь сбоку. За ними и по бокам от них, чуть позади, скакали загонщики – те, кому выпала задача охранять таскальщиков и не давать противнику приблизиться. Остальные выполняли роль забойщиков. То была основная часть команды, толпа крепких парней на не слишком быстрых, но очень выносливых и ловких лошадях. Самая свалка как раз и образовалась у переднего края поля, где забойщики разных команд сцепились друг с другом. Месилово тут шло очень жесткое: ведь когда барана схватят и повезут в свое село, задачей забойщиков будет не дать таскальщикам конкурентов пробиться к своим. Вот они и старались заранее проредить ряды противников.

Загонщикам команды красных удалось на время отвлечь и желтых, и зеленых, и Бласко поднажал. Бенито, Ксавиер и Эугено тоже пришпорили лошадей, стараясь от него не отстать. Это было непросто – все-таки их салабрийские верховые уступали чистокровному сальмийскому коню, хотя и были по-своему хороши. Но сейчас Гнедок скакал без особого напряжения, тогда как кони Бенито, Ксавиера и Эугено выкладывались в полной мере, чтобы только не отстать от него.

Из зеленых вырвались вперед двое и бросились наперерез. Бласко глянул на них и тут же отметил, что зеленые очень хорошо держатся в седлах, особенно парень с длинными светлыми волосами, увязанными в хвост, видно, тот самый Аймабло, правнук альвы. И конь у него был неплох – полукровка, помесь сальмийской и салабрийской пород, на вид невзрачный, но зато быстрый и выносливый. Поравнявшись с Бласко, Аймабло забрал немного в сторону. Второй зеленый продолжил скакать наперерез, приближаясь с каждой секундой. Когда расстояние между ним и Бласко сократилось до тридцати футов, он резко отвел назад руку. И паладин, разглядев в ней пращу, тут же пригнулся. Камень пролетел над его головой, чуть не задев.