Учителю — с любовью - [52]
Поттер побледнел, другие тоже.
— Пот и подумать не успел. Когда он увидел толстяка на полу, у него сразу шарики за ролики зашли, да у него одного, что ли? У всех. Я вообще себя ни хрена не помнил.
— Вы упускаете важную вещь, Денэм. Не только вы, весь класс. Мы сидим в этой комнате день за днем, обсуждаем разные разности, и вы, казалось бы, знаете, чего от вас ждут. Но при первом же отклонении от нормы вы обо всем забываете. Через какие-то две недели вы пойдете работать, и вас все время будет что-то раздражать, сердить. Что же, вы будете хвататься за палки и ножи всякий раз, когда возникнут причины для огорчения и гнева? — Я поднялся. — Вам обязательно встретятся мастера, бригадиры, а то и просто рабочие, чьи действия, порой умышленные, будут выводить вас из себя. Что тогда, Денэм? Что будете делать, Поттер? Вашего директора постоянно критикуют, потому что он верит в вас — верит, что школа научит вас не срываться, не терять голову в трудную минуту. Прав он был или ошибался, когда строил отношения с вами на доверии — посмотрим, какими людьми вы станете после школы. И если сегодняшний эпизод — это пример вашего поведения в будущем, боюсь, вы подведете директора.
В эту секунду в класс, широко улыбаясь, вошел Бакли. Судя по всему, он отделался легким испугом. Я подождал, пока он займет свое место, потом продолжал:
— Я вовсе не собираюсь читать вам нравоучения, но закрыть глаза на этот случай тоже не могу. Поттер, вы вели себя с преподавателем физкультуры в высшей степени грубо, и я считаю, вам нужно перед ним извиниться.
У Поттера от изумления открылся рот. Но не успел он и слова вымолвить, как с места вскочил Денэм.
— Извиниться? — возмущенно воскликнул он. — Почему это Пот должен извиняться? Он ничего не сделал. Раз он преподаватель, так теперь перед ним извиняться? Пусть выкусит!
Он стоял, чуть расставив ноги, широкоплечий и свирепый, и буравил меня колючим взглядом. Класс следил за нами. Они были на его стороне, и я чувствовал: недовольство их растет.
— Пожалуйста, сядьте, Денэм, и запомните: какие бы сложные или неприятные проблемы мы здесь ни обсуждали, повышать друг на друга голос не следует.
Я ждал. Мне вдруг стало страшно: наша дружба оказалась под угрозой. Денэм нерешительно оглядел класс, потом сразу сел. Я продолжал как можно дружелюбнее:
— Это хороший вопрос, Денэм, но, согласитесь, задали вы его в несколько… ну, неделикатной форме.
При этих словах я улыбнулся, и на лице Денэма, хоть он еще не остыл, тоже промелькнула улыбка. Я спросил:
— Скажите, Поттер, вы довольны тем, как вели себя с учителем физкультуры?
Поттер взглянул на меня и буркнул:
— Нет, учитель.
— Но он же себя не помнил, — вставил Денэм.
— Может, и так, но Поттер сам понял, что был неправ. На трезвую голову разобрался — так вести себя было нельзя.
— Ну, ладно, а мистер Белл, он тоже извинится перед Бакли? — Утихомирить Денэма было не так-то просто.
— Да, как насчет мистера Белла? — подхватил Сапиано.
— Мои ученики — вы, а не мистер Белл, — ответил я.
Попробуй-ка справься с ними! Денэм так и лез в драку, из его речи исчезло обычное «учитель». Не уступал ему и Сапиано.
— Вам легко говорить, учитель, вас не шпыняют, как Бакли.
Все обернулись на голос Силса, уверенный и негромкий. Они готовы были поддержать его. Эти слова всколыхнули во мне что-то забытое, уже несколько месяцев покоившееся в тайниках души, отозвались резкой болью. Не понимая, что делаю, я поднялся, подошел к парте Силса и остановился возле нее.
— Меня шпыняли, Силс, — сказал я спокойно, — не буду объяснять, как именно. Одно время я стал так ненавидеть людей, что хотел причинять им боль, настоящую боль. Поверьте, Силс, я очень хорошо знаю, каково это — сносить постоянные обиды, но я усвоил одно: надо быть выше твоих обидчиков. Конечно, легче всего схватиться за нож или пистолет. Но тогда в орудие превращаешься ты сам, нож и пистолет тебе уже не подвластны, и ты попадаешь в большую беду, ничего не добившись. А если под рукой ничего нет, как быть тогда?
Я вдруг разозлился на себя — разве можно так распускаться? — и быстро вернулся к своему столу. Но класс почувствовал — что-то задело во мне незажившую рану.
— Мне очень важно выяснить, Поттер, — продолжал я, — стали ли вы самостоятельным человеком, научились ли крепко стоять на своих ногах. Вот вы начнете работать в Ковент-Гардене, и в один прекрасный день произойдет что-то такое, что вам не по душе. Как вы будете себя вести? Главная задача этой школы — выработать у вас чувство самодисциплины. Произошло ЧП — вы сорвались и вели себя с учителем недостойно. Можете ЛИ вы подняться над собой и попросить у него извинения?
Поттер поерзал на сиденье, неуверенно посмотрел на меня и ответил:
— Могу, учитель.
— Извиняться всегда трудно, Поттер, особенно если вам кажется, что человек не заслуживает уважения. Но поймите, Поттер, это извинение нужно не столько мистеру Беллу, сколько вам.
Я сел. Все молчали, и мне стало ясно — они поняли, что я хотел сказать. Поттер поднялся.
— Где я могу его найти, учитель? В учительской?
— Думаю, он сейчас там, Поттер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник избранных произведений известного французского писателя включены роман «Бомаск» и повесть «325 000 франков», посвященный труду и борьбе рабочего класса Франции, а также роман «Закон», рисующий реалистическую картину жизни маленького итальянского городка.
В сборник избранных произведений известного французского писателя включены роман «Бомаск» и повесть «325 000 франков», посвященный труду и борьбе рабочего класса Франции, а также роман «Закон», рисующий реалистическую картину жизни маленького итальянского городка.
Роман-эпопея Добрицы Чосича, посвященный трагическим событиям первой мировой войны, относится к наиболее значительным произведениям современной югославской литературы.На историческом фоне воюющей Европы развернута широкая социальная панорама жизни Сербии, сербского народа.