Учитель-психопат - [4]

Любуясь разложением белого цвета на семь составляющих, Готов не заметил пристальных взглядов коллег.

— Что это у Вас? — полюбопытствовала Шульц.

— Бриллиант, — сухо ответил Готов.

— Шутите?

— Ничуть. Взгляните, Вы же химик, должны разбираться.

Несмотря на преклонный возраст, Шульц не поленилась встать и подойти к Готову.

Разглядывая предмет, похожий на бриллиант, Шульц нахмурила брови. Она явно ни разу в жизни не видела настолько большой кусок углерода такой кристаллической полиморфной модификации.

— Не знаю, — сказала она, — мне думается, это подделка.

— Какие теоретические выкладки подтверждают данное предположение?

— Ну, откуда у Вас бриллиант, да еще таких размеров? Где Вы его могли взять?

— Где, где, в Кремле! — усмехнулся Готов. — Нашел!

Интерес вспыхнул и у остальных педагогов. Женщины передавали хрусталь из рук в руки, смотрели через него на свет, примеряли к одежде, охали и ахали.

— Рудольф Вениаминович, скажите, что Вы нас разыгрываете. Ведь ненастоящий? — шутливо взмолилась Селезнева.

— Настоящий. У знакомого ювелира консультировался.

— А где Вы его нашли?

— Там, недалеко от больницы… ну, где парк начинается… не помню, как улица называется. Я недавно в вашем городе.

— Сорока пяти лет Октября, — просветила Ермакова.

— Да, наверно, кажется, так… и нашел-то прямо по-книжному: стал шнурок завязывать, а в траве блеск…

— Интересно, сколько он стоит? — задумалась Шульц.

— Стоит он столько, что, если сложить нашу зарплату за всю жизнь, не наберется и двух процентов. Но радоваться рано, я не знаю, как с ним поступить. Продать — проблема, да и по голове могут стукнуть…

Округлив рот, Готов постучал по голове костяшками пальцев. Раздался звонкий звук.

— В милицию надо отнести: может, потеряли или краденый, — посоветовала Ермакова.

— Вероника, Вы в своем уме? У меня на лбу выцарапано «дурачок»? Ага, сейчас! Раз в жизни подфартило такое богатство заграбастать… Нет!

— Все равно слухи пойдут, а алмаз, может, уже ищут. Могут и посадить.

— Дамы без господа. Думаю, я могу надеяться на вашу порядочность?

— Хорошо, — не унималась Ермакова, — мы будем молчать. А Ваш знакомый ювелир?

— Он умер.

— Как умер?

— Как умирают? Убийство, естественно.

Лица женщин, выражавшие до сих пор заботу о незапятнанной репутации Готова, вытянулись и выражали опасение.

— Не хотите ли Вы сказать… — шепотом спросила Селезнева.

— Кто? Я? Нет, ничего не хочу сказать, — с притворным удивлением сказал Готов. — А что, должен?

Он взял из рук Шульц шарик и положил во внутренний карман пиджака.

Сочинения

Заболевшая преподаватель русского языка и литературы попросила Готова провести урок. Учитель с неохотой принял предложение и записал «больную» в блокнот как должницу.

Функция Готова состояла в том, чтобы написать на доске темы сочинений, проконтролировать порядок в классе и собрать работы.

— Доброе утро, ребята, — поприветствовал Готов 8-й «А». — Конечно же, вы ошиблись. Сейчас будет не история, а именно литература. Мало того: сочинение. Людмила Николаевна заболела и со слезами на глазах выклянчила мое присутствие в этом неуютном классе. Согласитесь, в кабинете истории круче…

— А на какую тему будет сочинение? — спросил Алексеев Алеша.

— Ты чего перебиваешь? Жить надоело? Родители напрасно полагают, что ты сегодня вернешься из школы, — разозлился учитель.

— Че Вы на меня наезжаете? Причем тут родители? Вы знаете, кто у меня отец?

— Да будь ты хоть сын президента эр эф.

Готов показал Алексееву средний палец.

— Тем сочинения будет несколько. Выбирайте любую, но учтите, чтобы получить на балл выше, рекомендую последнюю.

Учитель написал на доске темы:

Почему я тупой?

Что я думаю о турбулентных процессах?

Почему Л. Толстой не стал писать роман-эпопею «Война и мир»?

Я и Пушкин: сравнение.

В чем заключалась ошибка Н. Некрасова?

Сколько зарабатывают мои родители?

Класс возмутился: и как это писать?.. кому какое дело сколько мои предки зарабатывают?.. что такое турбулентные?..

— Тишина в классе! Время идет, пишите. Вам оценки нужны или что? Кто раскроет тему о заработке своих родителей, как обещал — на балл выше.

Ученики послушно зашелестели заранее приготовленными двойными тетрадными листами. Готов задремал.

Проснувшись от звонка, учитель громогласно заявил:

— Сдаем работы! Меня не интересует, что не успели. Надо успевать. А как мы в свое время? Что Алексеев написал? Почитаем, кто твой папа. Ах да, забыл сказать. Сочинения не я буду проверять, а Людмила Николаевна. Берегитесь ребята, я вам не завидую.

В библиотеке

В читальном зале школьной библиотеки несколько школьников листали подшивки журналов. Библиотекарь Оксана Леонидовна Нагибина заполняла формуляр. Один из школьников нервно хихикнул, обнаружив в журнале фотографию полураздетой женщины.

Войдя, Готов без лишних церемоний громко спросил библиотекаршу:

— Оксана Леонидовна, у меня к Вам серьезное дело.

— Слушаю, — не отрываясь от писанины, сказала Нагибина.

— Вы не поняли, дело серьезное.

Женщина медленно подняла голову, на толстом лице читалось равнодушие и снисходительность.

Готову подобное обращение показалось вызывающим, но он решил попридержать эмоции, решил, что не стоит трепать нервы из-за маленького человечка с завышенной самооценкой.