Учитель и его время - [3]
Я все больше убеждался: Астрахань простолюдна, немного балаганна и ненарочито небрежна. Она – какая есть. Прикрасы здесь невозможны и неуместны. Дворянской чопорности и купеческого чванства в ней – нет. И это мне по душе.
На трамвае доехал до Больших Исад. Это – далеко не центр города. Поинтересовался, что означает это название по-русски. Оказалось – Большие Посиделки. Это вызывает уважение. Большие Исады – старый район города и рынок. Прошелся по рынку, крытому, сырому и неуютному. За прилавками кавказский народец. Представил себе: лето, горы арбузов… Сейчас – пустовато. Крытый рынок в Саратове – покупечестее. Вообще, Астрахань – не Саратов: и Волга не та, и гор нет, и беднее намного. Но стариной Астрахань Саратов обошла.
Где-то здесь на 1-й Интернациональной улице (как было сказано) – бывший дом моего учителя. Шлепаю по лужам, оглядываясь на вывески, спрашивая прохожих. Удивительно, но никто не знает, где расположена нужная мне улица. Нечего делать – пошел в музей Кустодиева. И только одеваясь в гардеробе и посетовав гардеробщице о своей неудаче, неожиданно получил точный ответ. «Улица Натальи Качуевской, она в Облвоенкомат упирается. Это и есть бывшая 1-я Интернациональная…». Жалею, что не расспросил её о жителях этого дома, наверняка рассказала бы ветхая старушка о «старом докторе».
Тихая узкая улица с невысокими старыми домами. Летом, видно, зелёная и тенистая. Заканчивается сквером. А вот и дом, который я ищу. Старый, хотя еще крепкий, двухэтажный, с высокими потолками и окнами. Окна вымыты. Деревянные двери. Очевидно, ими не пользуются. Вошел во дворик. Только сделал шаг к крыльцу, как откуда-то с веранды раздались рык и лай собак. Я не стал уточнять, привязаны ли они… Это удивительно, но хоть таким образом, я побывал у единственного моего дома в этом городе.
Опустился вечер. Подмораживает. Прячутся в темноту перекрестки улиц. Торопятся одинокие прохожие. Над темнеющей скатертью Волги – фиолетовое небо. Уходит в дымку лес на противоположном берегу, и где-то в черноте его кроны тревожно мерцают далекие огни газовых факелов. Медленно возвращаются по еле различимой тропке рыбаки с пешнями и рюкзаками. Низко и тяжело летят птицы, гнездясь на середине реки и приготавливаясь к ночи. Застыли в ледовом плену дебаркадеры…
Астрахань – край русской земли. И если человеку суждено с детства видеть Россию, сидя на ее краешке, это что-то добавляет ему. Что-то такое, что делает его на всю жизнь емче, вносит дополнительное жизненное измерение. Какой далью такого человека можно испугать? В его жизни с юных лет всегда и во всем борьба. Или – согласие с заведомой третьеразрядностью с грязными заборами, вонючей рекой и отбыванием жизни.
Ограниченность возможностей роста воспитывает в таком человеке более широкую зону приемлемости жизни и трезвость ума, закаляя внутренний стержень, способность к сопротивлению, восприятие борьбы как естественное состояние, целеустремленность и потребность в мечте – как альтернативу той приземленности, которая здесь в избытке.
Край земли! Прорва пространства – что на запад, что на восток, что на север. Прорва воды, рыбы, грязи. Жизнь трудная, жесткая, с резкими гранями. Богатство на рубище куда как заметнее… Для многих эти места – перепутье. Сколько прежде бежало сюда, пережидая беду! Скольких раньше здесь держали, связав крылья. Выносливых, дюжих, упорных воспитывает эта земля и рассылает по всей России.
Если вдуматься, это многое объясняет в феномене формирования личности и динамизме профессионального развития Евгения Владиславовича Гембицкого. Да, именно здесь – в Астрахани – его духовная родина.
Провинциальная интеллигенция 20—30-х годов – плоть от плоти народа – берегла книги, уважала знание, стремилась к учению. Это, по-видимому, послужило осознанию выбора молодым Гембицким врачебной профессии. В 1937 году он поступил в Астраханский медицинский институт. Большую роль в этом, несомненно, сыграл пример его отца.
В середине 30-х годов к власти в Германии пришли фашисты. Назревала мировая война. В 1939 г. Е. В. Гембицкий расстался с Астраханью и продолжил учебу в Куйбышевской Военно-медицинской академии.
Р. S. Не знаю, смогу ли я вновь побывать в Астрахани. Да и зачем? И заснеженный город, в который я заглянул по просьбе своего учителя, и его родительский дом, и даже сам Евгений Владиславович – уже в прошлом. Рассказ об этом посещении, благодарно воспринятый им в то время, и память о нем, исполненная тепла, сами по себе, казалось бы, могут иметь лишь частное значение и быть дорогими лишь для узкого круга его друзей, родных и учеников. Очевидно, что и это очень скоро станет частью прошлого. Все умирает.
Но что-то не дает мне с этим согласиться. Астрахань для Гембицкого – только начало чего-то гораздо большего. В этом ее значение. Она – начало, родник долгой жизни и творческой деятельности большого человека, врача и Учителя, жизни, в которой отразились судьбы нашей страны и нашего времени и значение которой не исчерпывается только прошлым. Астрахань что-то объясняет в нем. Но ведь у каждого большого человека есть своя Астрахань. Возьмите наших великих терапевтов – Н. С. Молчанова, Ф. И. Комарова, А. Л. Мясникова, В. X. Василенко – все они вышли из провинции, поэтому Астрахань – начало большого пути, характерного для целого пласта советской, российской медицинской и немедицинской интеллигенции 30—90-х годов XX столетия. В этом значение воспоминаний о Евгении Владиславовиче Гембицком, начатых этим очерком. Они о сегодняшнем дне и могут быть полезны для будущих поколений.
Повесть «Моя академия. Ленинград, ВМА им. С.М.Кирова, 1950–1956 гг.» даёт представление об этом замечательном учреждении, обладавшем в то время наибольшим приоритетом среди медицинских вузов страны. Повесть представлена оригинальными воспоминаниями автора о том времени. Автобиографичность повести обеспечивает необходимую достоверность воспоминаний. Книга может быть полезна широкому кругу читателей, прежде всего, выпускникам и учащимся Военно-медицинской академии, врачам, работающим в войсках и в гражданском здравоохранении, студентам медицинских Вузов, а также историкам медицины.Печатается в авторской редакции.
Книга охватывает события 80-летней истории нашей страны – с 30-х годов 20-го века по 2015-ый год. В её основе воспоминания автора, начиная с его детства и до старости. Центром событий в жизни автора, где бы он не находился, иносказательно всегда оставалась Красная площадь Москвы. Здесь политическое сердце автора и страны в целом. Сердце это бьётся несмотря ни на что. Воспоминания автора никого не принуждают к единомыслию, они убеждают. В сущности, это его исповедь. По-советски чувствовать, мыслить и помнить – также естественно, как помнить свою родную мать или единственную любимую женщину.
Сборник рассказов о врачебной деонтологии, о жизни и деятельности врача, о его месте среди людей. Рассказы – воспоминания основаны на реальных событиях в жизни автора. В основном они относятся к периоду его профессиональной врачебной молодости, к годам службы в войсках. Длительное время они использовались им как устный педагогический материал в преподавании терапии и военно-полевой терапии и хранились в виде коротких записей, не позволявших их забыть. В наше время врачебная нравственная культура, как и культура вообще, падает, во многом вытесняясь денежными отношениями.
Книга рассказов о больных основана на личном врачебном опыте автора, на его воспоминаниях и состоит из пяти глав – ранее изданных отдельными выпусками (в 2012 – 1913 гг.).Автор охватывает своим повествованием наблюдения, касающиеся больных в основном с заболеваниями внутренних органов, а также с инфекционной и посттравматической патологией. В книгу вошли рассказы более чем о 120 больных.Наблюдения относятся к различным периодам работы автора: времени его учебы в ВМА им. С.М.Кирова в Ленинграде (1950 – 1956 гг.), службы в Рязанском парашютно-десантном полку (1956–1962 гг.), работы в различных военных госпиталях, в том числе в Кабуле и Ереване (1987–1989 гг.), в клиниках и госпиталях Ленинграда, Самары и Саратова и охватывают более 60-ти лет.Особенностью описаний является форма рассказов о больных и о событиях того времени, когда эти больные жили, что придает приводимым материалам хрестоматийный характер.
Повесть написана по воспоминаниям автора, проходившего службу в Рязанском парашютно-десантном полку в качестве младшего врача медицинского пункта с 1956-го года по 1962 год. Представлена картина армейской жизни того времени, приведены свидетельства коллективизма и мужества десантников, грамотной и инициативной работы полковых врачей, впитавших фронтовой опыт своих старших товарищей. В повести в форме рассказов приведены многочисленные клинические наблюдения автора, представляющие самостоятельный интерес.Повесть написана как продолжение уже опубликованных воспоминаний автора, таких как «Мальчики войны», «После войны (школа)» и «Моя академия», охватывающих период с 1940-го по 1956-й год.
В «Дневнике врача» представлены впечатления участника интернациональной помощи армянскому народу в дни его трагедии, вызванной крупнейшим землетрясением 7 декабря 1988 г. В нем приведены описания хирургической и терапевтической патологии у пострадавших. Записи имеют профессиональное, публицистическое и художественное значение, оценивая и восстанавливая в нашей памяти картину трагедии народа с точки зрения врача, гуманиста, интернационалиста. «Дневник врача» может быть интересен врачам, специалистам медицины катастроф, историкам и широкому кругу читателей.
Эта книга – результат долгого, трудоемкого, но захватывающего исследования самых ярких, известных и красивых любовей XX века. Чрезвычайно сложно было выбрать «победителей», так что данное издание наиболее субъективная книга из серии-бестселлера «Кумиры. Истории Великой Любви». Никого из них не ждали серые будни, быт, мещанские мелкие ссоры и приевшийся брак. Но всего остального было чересчур: страсть, ревность, измены, самоубийства, признания… XX век начался и закончился очень трагично, как и его самые лучшие истории любви.
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…».
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Владимир Дмитриевич Набоков, ученый юрист, известный политический деятель, член партии Ка-Де, член Первой Государственной Думы, род. 1870 г. в Царском Селе, убит в Берлине, в 1922 г., защищая П. Н. Милюкова от двух черносотенцев, покушавшихся на его жизнь.В июле 1906 г., в нарушение государственной конституции, указом правительства была распущена Первая Гос. Дума. Набоков был в числе двухсот депутатов, которые собрались в Финляндии и оттуда обратились к населению с призывом выразить свой протест отказом от уплаты налогов, отбывания воинской повинности и т. п.