Учитель - [4]
— Я пойду к нему, — старик поправляет съехавшие на нос очки.
— Отставить, — говорит Белаз тихо. — Хочешь сдохнуть? Расскажи-ка еще разок, как погибали твои ученики, Учитель? Уходили на фронт добровольцами? А потом возвращались в цинковых гробах? Сколько похоронок ты получил, дед, прежде чем закрылась твоя школа? — Учитель смотрит на него, моргая. Глаза его полны слёз.
— Я неправильно учил их, — лепечет он. — Учил умирать, и не смог научить выжить. — Плечи его вздрагивают от беззвучных рыданий.
— Вот и заткнись. Учитель. — Белаз вкладывает в эту кличку всё своё презрение. И тот замолкает как побитая собака, втягивая голову в плечи, опуская глаза. — Каску надень, — говорит Белаз, глядя, как бежит по седым волосам жирная белёсая вошь.
Большие бледные руки, перекрученные вздувшимися узлами вен, послушно тянутся к каске.
— Я был плохим учителем, я учил их тому, чего не мог сделать сам, я должен был быть с ними… — Белаз равнодушно отворачивается. Через пару минут начнется обстрел, и тогда не будет слышно ни стариковского бормотания, ни истошного ора застрявшего посреди зоны обстрела салажонка.
— Я думал. Эта скотина бьет вон с той высоты. Больше ему стрелять неоткуда. — Белаз передает полевой бинокль Ступке.
— А может они оба того? — спрашивает Лось с надеждой, сквозь оптический прицел вглядываясь в серую пелену мелко моросящего дождя.
— Он дошел до воронки, — отвечает Белаз. Он уверен в этом так, будто знает наверняка, с той самой минуты, как внезапно стих не смолкавший целые сутки крик. — Он дошел, — повторяет Белаз, чувствуя, как его колотит от ярости. — Ты, Лось, можешь никуда не ходить. Главное, засеки мне этого сукина сына и гаси его, покуда хватит боезаряда.
— Это можно, — говорит Лось, устраиваясь поудобнее на скате окопа.
— Пойдем с двух сторон. Хоть один, да прорвется. Закрепимся в воронке, считай обеспечим плацдарм наступления.
— Какого нахрен наступления, Белаз? Атака провалена, на завтра отход.
Лось лежит пузом на покатой стене переднего бруствера, щека вжимается в ложе приклада оптической винтовки.
— Не дергайся, Лось, — говорит Белаз. — Не закрепимся, отойдешь завтра вместе со всеми.
— Ты псих, — говорит Лось. По его лицу видно: он хочет сплюнуть.
— У нас семь минут. Давай, — кивает Белаз Ступке и задерживается еще на секунду, глядя, как тот, пригибаясь, спешит по траншее прочь. А после и сам разворачивается, бежит в противоположную сторону, считая шаги.
«Должно хватить пятидесяти метров». И через пол сотни шагов траншея виляет вбок. Короткий ход заканчивается окопом. Двое убитых смердят так, что Белаз отступает, поднимает и застегивает на кнопку воротник формы. Переворачивает уткнувшееся в стену окопа тело. Распухшее лицо покрыто трупными пятнами. Во лбу чернеет аккуратное пулевое отверстие. Окоп выходит прямо на предполагаемую линию обстрела. Белаз улыбается. Он не ошибся. Снайпер засел там.
Едва он успевает подумать об этом, раздается хлопок выстрела. И без того негромкий звук приглушен расстоянием и плотной пеленой падающей с неба воды. В ответ раздается точно такой же, с их стороны.
— Гаси его, Лось, гаси, — шепчет Белаз, наступая ногой на труп, используя его как ступеньку. В два приема он поднимается из окопа, и у него больше не остается времени для размышлений.
Двадцать три шага. Глухо хлопают выстрелы с их стороны. Лось тупо кладет пулю за пулей, как и было приказано. Двадцать семь. Пуля бьет под ноги, и он срывается с места, уже не считая шагов, пригнувшись к самой земле и петляя изо всех сил.
Он больше не видит воронки, только брызги грязи, летящие из-под подошв. «Сейчас начнется артобстрел», напоминает бесстрастный внутренний голос, и он падает, влетая в воронку головою вперед.
— День-ночь, день-ночь, мы идем по Африке, день-ночь, день-ночь, все по той же Африке, Пыль-пыль, пыль-пыль от шагающих сапог, пыль-пыль, пыль-пыль, пыль-пыль — видит Бог![2]
— Он научил его этой песне! — смеётся, плача от боли Ступка. — Он научил его этой проклятой песне!
— Дай посмотрю, — Белаз становится на колени, отнимая окровавленные руки от живота Ступки.
Вспыхивают огни артиллерийских установок. В их красном отсвете хорошо видно, как сидит, беззвучно шевеля губами, салажонок, а на коленях его мерно раскачивается в такт словам голова умершего Учителя.
Простите солдатам последний грех,
И в памяти не храня,
Печальных не ставьте над нами вех.
Какое мне дело
До вас до всех?
А вам до меня?[3]
Думал ли обыкновенный геолог Никита Соколов, что отправившись на разведку очередного рабочего участка, он попадёт в мир, ставший однажды убежищем для некогда населявших Землю рас: оборотней, домовых, лесных духов?Спасаясь от костров Инквизиции, гномы построили Лабиринты, ведущие в Новый Эрин — новый мир для тех, кто хотел свободной жизни и свободной веры. Они закрыли переходы, вручив Ключ Совершенным — людям, сознательно отрёкшимся от убийства. Но Хранитель Ключа погиб, тот был утрачен, а вместе с ним была потеряна и загадочная реликвия Монсегюра.И сегодня, спустя семьсот с лишним лет, чтобы вернуться домой, Никите Соколову предстоит найти и то, и другое.
Когда орудие мести становится другом, а друг — орудием мести…
«Полуобнажённое тело, соединённое с киберпространством тысячами жидкокристаллических нейроконтактов, лежало перед ним на платформе саркофага. Неотключенная моторика продолжала генерировать слова, связки порождали звуки, точно так же, как на лице отражались чувства, пока узник там, в своей виртуальной камере, играл с машиной в виртуальные нарды. Заключённый не слышал его…».
Антиутопия. Мир победившей Ноосферы. Так и хочется прилепить дурацкое посвящение. Вроде: Фантастам — настоящим, прошлым и будущим настоящего, прошлого и будущего.
Татьяна Камнева — студентка педагогического университета Земли, отправляется на планету Акварис, чтобы распутать историю смерти своих родителей. В детском лагере отдыха "Аквамарин" ей предстоит провести три потока в качестве вожатой, решая детские проблемы, сталкиваясь с непредвиденными трудностями и открывая в этих столкновениях правду об окружающих ее людях.Она узнает больше, чем хотела бы. Теряет одних друзей, но приобретает других, и с честью выходит из тех ситуаций, в которые ставит ее жизнь.
У обычных родителей в Гусляре родился чудо-ребенок. Еще нет и года, а уже разговаривает и читает, притом не только на русском языке, и пишет статьи на медицинские темы. Да вот родителям такой вундеркинд не нужен. И они старательно игнорируют все необычное. На стороне Ленечки только старик Ложкин.Написанный в 1973 году, рассказ появился в марте 1980 года под названием «Лешенька-Леонардо», т. к. редакторы усмаиривали в названии «Ленечка-Леонардо» намёк на Брежнева и лишь в 1987 г. рассказу удалось вернуть старое название.
Профессору Минцу пришла в голову идея развивать генетику не вперед, а назад. И забегали по Гусляру мамонты, залетали птеродактили и заплескались в бассейне бронтозавры. Кстати, с врожденной любовью к людям.
Георгий Боровков возвращался в Гусляр. По пути у автобуса спустило колесо, а домкрата у шофера не было. Боровков поднял автобус, и дал возможность водителю сменить колесо. Не зря он учился два года у факира и гуру Кумарасвами…
Сейчас об этом мало кто помнит, но еще каких-то 30 лет назад фантастику читали все – от пионеров до пенсионеров. И вовсе не потому, что авторы звали в технические вузы или к звездам. Читатели во все времена любили интересные истории об обычных людях в необычных обстоятельствах. Николай Горнов, омский журналист и писатель, – один из немногих, кто это помнит. И до сих пор не разделяет фантастику и литературу. Написанные за последние пять лет тексты, составившие его третью книгу, в сегодняшнем понимании трудно назвать фантастикой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.