Ученики Парацельса - [3]

Цифрой отвернулся от пульта и вполголоса сообщил:

- Я провел тест на код аксона. Все пробы дали позитивные результаты. Запускать имитатор?

Доб потер рукой лоб.

- Нет, не надо. Я сделаю это сам. Иди к доктору Миснеру и скажи, что я беседовал с Таямой. Через месяц имитатор перейдет в распоряжение Миснера. А пока пусть считает себя свободным. Ассистенты также свободны - все опыты я проведу сам.

Он был уверен, что и эти опыты ни к чему не приведут, но не понимал, в чем его ошибка. Больше того, он был по-прежнему убежден в правильности своей теории, но чувствовал, что чего-то не предвидел, не принял во внимание; виною тут были не пробы, а способ их изучения.

Он взглянул на часы - уже поздно. Анна опять будет злиться, что опоздал к ужину. Он осторожно положил пробы в имитатор и запустил комплексы стабилизаторов, автоматических регуляторов давления и влажности. Стрелки самописцев ожили и начали вычерчивать едва заметные во мраке тонкие линии на медленно движущихся лентах.

Он еще раз осмотрел лабораторию и сказал одному из оставшихся цифронов:

- В два часа смена параметров имитатора - пусть все останется как есть до моего прихода. После смены можете уйти. В институте, пожалуй, уже никого нет, но если меня станут искать, то я в городе, в университете. Дома буду около десяти вечера.

Доб направился к выходу и уже собрался было толкнуть дверь, как вдруг кто-то неожиданно схватил его сзади за руку. Погруженный в невеселые размышления, профессор повернулся. За его спиной стоял старый портье Фрей.

- Простите, профессор, - шепотом сказал он. - Можно вас на минутку? На одну минутку!

- Слушаю вас, Фрей, - проворчал Доб.

Однако портье жестами дал понять Добу, что тот должен пройти в небольшую застекленную кабинку. Зайдя в нее, старичок обратился к профессору:

- Я уже давно собирался сказать вам, но думал - может, это вы?.. И все же...

Доб нетерпеливо прервал его:

- Да говорите же наконец! Что случилось?

Старичок приблизил свое сморщенное личико к уху Доба.

- Там у вас, наверху, ночью горит свет! - прошептал он. - Я уже раза два видел... Я думал, это вы. Специально следил... Но нет! Вы как раз уходите, так что это кто-то другой, подумал я...

Доб удивился.

- У меня в лаборатории? - спросил он.

- В вашем кабинете! Ведь в лаборатории вы приказали закрепить шторы! ответил возбужденный Фрей.

- Ах, так! Может, я забыл выключить свет? Последнее время я то и дело что-нибудь забываю. Хотя...

- Невозможно, профессор. Если бы это было так, я бы наверняка углядел. Я всегда вечерком делаю круг возле нашего корпуса. Там сначала темно, а потом кто-то зажигает свет. Я специально смотрел.

- Тогда почему же вы не заглянули наверх? Сами бы увидели, что там происходит.

Профессор нервничал: загадочная история.

- А я и заглянул. Как же иначе? Но там коридор заперт изнутри, и все тут!

- Кто его запер? Изнутри? Зачем?

- Не понимаю, - старик покачал головой. - Не понимаю... я уж думал...

Доб взглянул на часы:

- Знаете что, Фрей? Если вы еще раз заметите что-нибудь подобное, сообщите мне. Я быстренько приду сюда, и мы во всем разберемся. Ну, а сейчас мне надо бежать на конференцию.

Портье явно недоумевал: он не ожидал столь слабой реакции. Фрей покачал головой, буркнул что-то себе под нос и выпустил Доба на улицу.

Конференция, как всегда, была невероятно скучной, и Добу пришлось мобилизовать всю свою волю, чтобы досидеть до конца. У него не шел из головы разговор с Таямой.

Нет, дело было не в том, что ущемлена его профессиональная гордость и после стольких лет работы приходится передавать лабораторию своему же ученику. Доб считал это вполне естественным, и это было хорошо известно в институте. Он всегда ставил во главу угла науку, и никакие эмоции не были властны над ним, если речь шла о научной истине. Но он был обижен на Таяму за нечто другое. Исследования должны были привести к какому-то результату - негативному или позитивному, но, во всяком случае, к чему-то определенному, не оставляющему иллюзий. А Доб был уверен, что еще слишком рано списывать его теорию в архив. И поэтому считал, что Таяма явно поторопился прервать его исследования.

Наконец председатель вырвал его из плена навязчивых мыслей, заявив:

- Если никто из присутствующих больше не собирается брать слово, то я вношу предложение кончить сегодняшнюю дискуссию.

Все единогласно поддержали его, и уже через минуту Доб был на улице. Медленно движущиеся тротуары переносили толпы людей, торопящихся домой или на вечерние спектакли в автовизионы. Он пробрался сквозь разноцветную толпу и медленно подъехал к остановке траггера. Машина беззвучно двинулась с места, и задумавшийся Доб даже не заметил, как оказался перед домом.

Сколько Анна ни пыталась выяснить, что с ним происходит, Доб так и не дал втянуть себя в разговор. Быстро съел ужин, поданный цифроном, и лег в постель, обложившись, как всегда, книгами. Никогда еще не удавалось ему прочесть хоть половину намеченных книг, но мысль о том, что вся необходимая информация у него тут, под рукой, как-то успокаивала его.

Он представлял себе, что говорят о нем сейчас в институте. Наверняка все неудачи приписывают ему. В конце концов, пока Добу не удастся синтезировать аксон, результаты, полученные в других лабораториях, не представляют никакой ценности. Правительство, вложившее в эти исследования огромные средства, проявляло все большее нетерпение - программа трансгалактических исследований оказалась невыполненной, тысячи подвергнутых тестам и многократно исследованных добровольцев уже больше года ждали ответа, а институт все еще не давал его.