Ученик убийцы - [55]

– Назвали в честь символа? Какой странный обычай.

Шеви насупилась:

– Ты сам просил историю, забыл?

Райли сосредоточенно покрутил рукой, отводя локоть назад.

– Простите, агент. Пожалуйста, продолжайте.

– У отца была такая же татуировка. На том же плече. Он рассказывал мне, что во времена войн шауни все мужчины из рода Савано носили такой знак. Уильям Савано сражался вместе с Текумсе[19] в Моравиантауне против колонизаторов. За каждого убитого в бою офицера Уильям рисовал себе на плече кровью шеврон, как сержантский знак. Все знали его как грозного воина. И вот, в память об Уильяме, все Савано носят этот знак на своей руке. Я – последняя из рода Савано, поэтому тоже ношу это имя и знак. Впервые они достались девушке.

– В самом деле, замечательная история, – отозвался Райли, стряхивая с себя все путы, кроме наручников. – И хорошо рассказана.

– Ага. Жаль только, что моя болтовня не поможет тебе избавиться от браслетов.

Райли подмигнул ей:

– Это винтовые браслеты. И тот лопух, который надевал их на меня, здорово облажался. Видите эти валики? Они должны быть внизу.

– Почему?

– Потому что, если они окажутся сверху, пленник может сделать вот так…

Райли свел кисти рук как можно ближе друг к другу, сцепил большие пальцы и с помощью противопоставленных пальцев принялся развинчивать наручники.

– Вуаля! – сказал он через несколько мгновений, отвешивая глубокий поклон.

С хлипкой лестницы, ведущей куда-то наверх, раздалось медленное рукоплескание, которое эхом прокатилось по комнате.

– Браво, парень. Молодец.

По лестнице неторопливо спускался громадный здоровяк, и ступеньки жалобно постанывали под каждым его шагом.

– Отто Маларки, – прошелестел Райли. – Большой босс собственной персоной.

Маларки играючи перепрыгнул через последние три ступеньки, легким взмахом руки отодвинув закачавшиеся на цепях коровьи туши. Лет ему могло быть сколько угодно. На нем были кожаные штаны и пиратские сапоги, рубашки на своем могучем торсе он не носил вовсе, а из-под блестящего шелкового цилиндра на плечи ниспадали буйные локоны. На бедрах у него висели два револьвера в ковбойских кобурах, в одной из мясистых лап он покручивал хлыст.

– У тебя выдающийся талант, парень, – сказал он, и его гулкий бас эхом отразился от потолка. – Разумеется, этот тупой пень Дживс даже наручники толком нацепить не может. Знаешь, ты бы пригодился мне в Таранах. С такой чистенькой мордашкой и полным набором зубов ты мог бы стать отличным наводчиком в Мэйфэйре и других местах, где живут одни аристократы и где мои олухи притягивают ищеек, как свежий конский навоз – зеленых мух.

Маларки шагнул вперед, выступив из тени, и Шеви разглядела у него на плече татуировку – навершие тарана в виде круторогой бараньей головы, а на широкой груди – пространный ценник:

Избить – 2 шиллинга

Подбить оба глаза – 4 шиллинга

Сломать нос и челюсть – 10 шиллингов

Избить до потери сознания – 15 шиллингов

Отгрызть ухо – 15 шиллингов

Сломать руку или ногу – 19 шиллингов

Прострелить ногу – 25 шиллингов

Пырнуть ножом – смотри выше

Мокрая работа – от 3 фунтов и выше

Маларки перехватил ее взгляд и ухмыльнулся:

– Это лишь некоторые из услуг, предоставляемых Таранами населению. Конечно, мой статус растет, а вместе с ним и цены. Я собирался обновить чернила еще тогда, когда меня выпихнули из тюрьмы Литл-Солти. Я был королем в той навозной яме. А теперь, – продолжил он, раскинув бугрившиеся мышцами руки пошире, – я король самой большой в мире навозной ямы.

Райли осторожно обошел великана кругом.

– А зачем вам понадобились мы, мистер Маларки? Почему Тараны следят за этим подвалом?

Маларки пнул освободившийся стул Райли с такой силой, что тот с грохотом покатился по полу.

– Ну и наглый ты щенок… задавать мне вопросы в моем собственном джентльменском клубе. Тараны подписали контракт на убийство любого, кто покажется в этой берлоге. Последние два года мы тут, считай, получали стипендию – приглядывать приглядывали, а делать ничего не приходилось. И это все, что тебе положено об этом знать.

– Разумеется, простите, босс. Я виноват.

– Нет, вы только посмотрите на него, – хмыкнул Маларки. – Манеры, обходительное обращение… надо полагать, это я тебя так воспитал, а? Раз уж ты мой родственник и все такое.

Он захохотал, распространяя запах сигарного дыма и виски.

– Ты за словом в карман не лезешь, парень, и это сохранило вам обоим жизнь. Ей-богу, ты куда сообразительнее, чем те тупицы, которые приволокли вас. Сказали, что вы появились из ниоткуда, как по волшебству. Действительно, подыщу-ка я тебе местечко в Таранах. А девчонка, скорее всего, ценности не представляет.

Отто присел на корточки возле Шеви, зажал пальцами прядь ее волос и втянул носом их запах. – Гляди-ка, мисс, какие у тебя шелковые волосы. Как ты делаешь их такими блестящими?

– Очень просто, мистер Маларки, – со сладкой улыбкой отозвалась Шеви. – Сначала задаю трепку Таранам, а потом прополаскиваю свои шелковые локоны слезами их позора.

Брошенное прямо в лицо неприятелю подобное замечание выглядело в лучшем случае непрофессиональным, а в худшем – безрассудным, на грани слабоумия. Однако, как поучал своих курсантов Корд Валликозе в Куантико на занятиях по «Тактике ведения переговоров»: «В определенных ситуациях, например, если вы имеете дело с психопатом или самовлюбленным «нарциссом», агрессивные выпады могут оказаться полезны. Они привлекут внимание того, кто захватил вас, и склонят его продержать вас в живых подольше». Шеви хорошо помнила это высказывание наставника, частенько оправдывая им собственную привычку огрызаться по любому поводу. Но Райли, который никогда не бывал на упомянутых лекциях, никак не мог взять в толк, зачем Шеви то и дело стремится вызвать раздражение людей, в чьих руках они оказались.