Ученик пирата - [53]

Синьора вытащила платок из груди и высморкалась в него.

— Мы не выживем, потеряв тебя, дорогой мальчик.

— Этот корабль из Кассафорте, — сказал Ник, протягивая руки в ту сторону. Он не мог сказать, откуда был уверен в этом, но в этом был смысл. Корабль был знакомой формы, изящные очертания окон и мачт убедили его. Все было черным и кривым, но никто другой не мог создать этот корабль.

— Возможно, — сказал Маартен. — Я слышал, что только Кассафорте со странной магией там могли создать что-то такое гадкое.

— Она не плохая, — сказал Ник группе. — Она одна из нас.

— Это корабль, а не девушка, — отметил Нейв, вызвав нервный смех у некоторых и недовольный вопль Чудо-ребенка.

— Я много сделал для вас за последние дни, — Ник оглядел дюжину человек, которыми управлял. Он сделал паузу, чтобы его перевели тем, кто не понимал. Он принял решение бросить «Слезы Корфу» и Макаку без сознания в нем. Он поговорил после этого со всеми, дал им шанс уйти. Галлина была городом, где пять товарищей Макаки могли найти работу, законную или нет. Все решили идти за ним. Он надеялся, что они послушают и сейчас. — Позвольте мне сделать это самому.

Дарси переживала больше всех.

— Ты не выстоишь, — предупредила она, подойдя к трапу, но не осмелившись пройти дальше.

— Женщина-цингара когда-то говорила моему господину, что я проклят, — сказал Ник. — Она сказала, что проклятие будет снято, если я встречу того, кто проклят сильнее меня.

Ее голос дрожал от тревоги.

— С каких пор ты слушаешь безумных цингар? — спросила она. — Ты даже меня не слушаешь!

— Послушай девочку, — сказал бледный Маартен. — Она переживает за тебя.

Да. Ник знал, что так было.

— Я вернусь, — тихо сказал он ей. Она кивнула и отошла к отцу. Ник старался утешить ее взглядом, но она не смотрела на него. Он кивнул остальным. Артуро держались друг за друга. Максл отсалютовал ему в стиле Шарлеманса с развернутой ладонью и напряженными шеей и спиной. Маартен выругался и протер лоб.

У перил борта Ник замер, снова ощущая стену на пути. Он шел сквозь нее, словно из теплого воздуха попал в холодную подушку. Его нога только задела палубу, и боль за глазами вернулась. Горло покалывало, как в мороз, но в сто раз сильнее. Было сложно дышать.

— Кто ты? — спросил женский голос.

Он прошел к центру палубы, шаг за шагом, едва стоял. Давление за глазами было таким сильным, что он видел только тучи лилового света. Плечо Ника ударилось об главную мачту. Она казалась маслянистой.

— Я — Ник, — пробубнил он, хотя губы, казалось, опухли. Почему он думал, что именно он сможет снять проклятие? — Я — Никколо. Я никто.

Голос не был доволен. Ветер бил по поверхности корабля, был холоднее и сильнее любого шторма. Он ощущал ледяные удары по лицу, гнев того, что обитало на корабле, обрушился на него.

— Кто ты? Кто ты? — слова били по его голове, пытались разбить его разум. Ник стал видеть вокруг себя силуэты людей, бледных, как летнее небо, прозрачных, как стекло. Эти тени извивались от боли. Может, это были духи умерших на этом корабле, может, это был невезучий экипаж из Эллады. Может, они были только результатом безумия. Ник ощущал агонию в их беззвучных силуэтах. От этого он скрипнул зубами.

— Я… Никколо, — выдавил он. — Я… Никколо без имени, сирота. Я — Никколо, найденыш, которым никто не гордится.

— Кто ты?

Он сжал мачту, борясь с холодным ветром и болью в мышцах. Если это существо хотело знать, кем он был, то и пусть. Он скажет, кем он был. Он расскажет, кем был.

— Я — Никколо, слуга, уборщик навоза, канализационная крыса. Я — Никколо, разделывающий туши, чистящий обувь. Никколо — копатель. Я — Ник с кухни, Ник-нытик, Ник, ухаживающий за мулами. Я — Никколо, который спит со зверями в конюшне, — с каждым словом он ощущал себя сильнее, его голос был сначала слабым, но теперь он говорил громко, перекрикивая вой ветра. — Я — Никколо Датторе. Я сам выбрал себе это имя. Я — Ник, подающий карты. Я — Ник, играющий в карты. Никколо — работник сцены.

Сущность ревела, но его крик был громче.

— Я — Ник, убийца пиратов, разрушитель кораблей. Я — Дрейк, которого все боятся и уважают. Я — Ник, который хочет домой. Если повезет, я буду любящим Ником. Я — Никколо Датторе, проклятый. Боги решили, что это мой корабль!

Мир раскололся надвое. Вспоминая этот шум позже, Ник не знал, был этот звук настоящим или нет, показалось ли ему это. Никто на причале не помнил грохота, не видел яркую вспышку света. Они не слышали крики Ника среди бури. А для Ника шум казался величавым. Ни в одном храме он не слышал ничего, что так задевало душу, и ничто его так не вдохновляло. Звук остался воспоминанием, он моргнул и снова мог видеть.

Солнце восходило. Он стоял один на палубе. Чайки кричали сверху, спорили о своем завтраке, а вдали он слышал колокола, зовущие экипаж приступать к работе. Такой можно было услышать в Массине, Котэ Нацце или Кассафорте. А корабль был могучим, просто его забросили надолго. На месте тьмы, укрывавшей его, появилась корка. Казалось, краску неряшливо нанесли на грязную поверхность, и она потрескалась и облетала. Ник опустился на колени и коснулся палубы. Он потер, грязь стала облетать, открывая золотистое дерево.