Ученик - [19]

– Тогда я зайду за тобой после того, как провожу матушку из церкви, – Урс поежился от холода. –Ладно, беги давай, а вечером я приду к вам.

– Не прощаемся, – Кайль начал спускаться по ступенькам. – А! Слушай, – остановившись, он оглянулся и растянул рот до ушей. – Тебе Тина привет передавала. Все спрашивает, почему ты так долго не приходишь. Если зайдешь, она точно за нами увяжется. Придется ее на санках катать.

Мартиной или, по-домашнему, Тиной, звали младшую сводную сестру Кайля. Было девчонке восемь годков, и вот уже пару лет как она, с непосредственностью влюбившегося ребенка, не давала прохода Урсу. Стоило тому появиться в доме мастера Криппе, как Тина начинала крутиться вокруг ребят и очень обижалась, если, отправляясь гулять, ее не брали с собой. Кайль дразнил егозу "невестой" или "хвостиком", но любил и во всем потакал. Урс над Тининой привязанностью к себе тоже беззлобно подтрунивал, а в прошлом году подарил на день ангела украшения. Собственноручно сделанную пару серег с крошечными рубинчиками и маленькое колечко. С тех пор девчонка носила их, не снимая, и еще больше привязалась к "своему жениху".

– Сегодня ее брать не стоит, – задумчиво сказал Урс. – Сделаем так: я к вам в дом заходить не буду – жди меня на улице. Через полчаса после вечерней молитвы.

– Хорошо, – Кайль махнул на прощание рукой и поспешил по заснеженной дорожке к калитке. – До вечера!

– Бывай, – подросток закрыл дверь и отнес корзинку с продуктами на кухню.

Постоял у растопленной плиты, согреваясь. С момента гибели отца прошло чуть больше месяца. Обрушившееся на Урса горе было настолько сильным, что он почти не спал по ночам. Лежа в постели с закрытыми глазами, ворочаясь с боку на бок, он молился за покойного или требовал ответа у бога, надеясь понять, почему все так случилось.

Но бог молчал, а убийц не нашли, как и пропавшего Ганса. Двоюродный брат бесследно исчез. Судья объявил его в розыск, а ведший следствие мессир Фогерт намекал, что тот, может быть, причастен к преступлению. Дескать, заказчик заплатил мастеру Петеру за работу ровно сто гульденов, и дьявольское искушение могло подтолкнуть Цимма на убийство. Услышав такую версию событий, фрау Анна пришла в ужас, нагрубила прево и отправилась к судье с жалобой.

Фон Шонхельм благожелательно выслушал вдову, но на все заверения, что "Ганс не такой… Он не мог этого сделать… Петер ему как отец родной был…", ответил, что в жизни бывает по-всякому. Человек – грешен, а дьявол не спит. Поэтому подозрения с исчезнувшего племянника будут сняты только после того, как он найдется. Живым или мертвым. Фрау Анна разрыдалась и, вернувшись домой, несколько дней пролежала в постели больная.

С хутора под Мабахом на похороны ювелира приезжала золовка, но ничего хорошего из ее визита не вышло. За несколько дней до этого прево послал к Циммам стражников. Те нагнали страха на родителей Ганса, утверждая, что именно он убил своего хозяина. Якобы в городе парень только и делал, что пиво пил, дрался и шлялся по девкам. Предупредили: если сын вдруг вернется на хутор, родные тут же должны оповестить старосту и отправить парня под надзором в Мевель, иначе сами пойдут в тюрьму за укрывательство. Потом "дублеты" объездили соседей и ославили Циммов, как родителей убийцы, приказав доносить обо всем, что делается на хуторе.

Несмотря на горе вдовы разговор у сестер получился нехороший. Старшая заявила младшей, что до того, как парня забрали в город, он был тише воды, ниже травы. Послушный, ласковый, работящий, никто о нем за всю жизнь слова плохого не сказал. А теперь получается, что за полгода жизни в Мевеле в настоящего злодея превратился! И куда только Анна с Петером, упокой Господь его душу, смотрели?! А если Ганс не преступник, то, значит, сгубили его лихие люди на тракте за чужие деньги…

Неожиданно из гостиной донесся громкий голос матери. Урс прислушался, но слов разобрать не смог и поспешил вернуться в комнату. Войдя, он застал картину, ясно говорившую о том, что беседа с мастером Струком вот-вот обернется ссорой. Из покрасневших глаз вдовы готовы были политься слезы, голос звенел от гнева, а мрачный цехмистер медленно выбирался из-за стола. Увидев подростка, он остановился.

– Вы сегодня не в духе, фрау Анна, – сказал Струк, глядя поверх ее головы на гравюру, изображавшую штурм Мевеля императорскими войсками. – Поэтому не стоит принимать важные решения в расстроенных чувствах. Не будем спешить…

– Я уже все сказала, – мгновенно вскинулась женщина. – Я не буду ничего продавать. Все перейдет Урсу, когда он станет мастером! О нем еще заговорят по всему княжеству!

– Хорошо, хорошо, не волнуйтесь, – стуча палкой, цехмистер направился в коридор, мимо посторонившегося ученика. – Кто же спорит. Не знаю, как в Уррене, но последнее время в Мевеле только и говорят о вашем семействе… Фрау Анна, – повысил голос Струк, – вы не против, если Урс проводит меня? На улице скользко, да и ноги опухли – идти тяжело. Как бы не упасть одному.

Урс заметил, что мать со злостью смотрит на гостя, но женщина сдержалась.

– Проводи господина старшину, – сказала она сыну. – Прощайте, мастер Струк.