Ученик мясника - [74]

Элизабет сняла трубку и попросила соединить ее с Брэйером. Когда он ответил, она была очень краткой:

— Джон, зайди ко мне сейчас же.

— Не радует меня все это, — заметил Палермо. — Я согласен на все, потому что я влип. Отсюда — и полпятого утра, и все прочее. Но я хочу, чтобы вы знали: не радует меня все это.

— Что-нибудь опять не так? — поинтересовалась Элизабет.

Сидя на кровати, она продолжала направлять пистолет в сторону Палермо. Она видела, что он говорит правду. У Палермо действительно был несчастный вид. И она не знала, как ей следует к этому относиться. Она также не знала, что может произойти дальше, но если его это не радует — надо быть начеку.

Палермо встал и начал мерять шагами комнату.

— Неужели никто из вас ничего не может сделать самостоятельно? Всегда должен быть какой-то Брэйер, или Фаркухер, или еще кто-нибудь, черт бы его побрал. Ничего удивительного, что у вас все валится из рук. Вы очень рискуете моей безопасностью.

Элизабет не ответила, предоставив ему возможность и дальше шагать из угла в угол, бормоча себе под нос. Может, Брэйер сумеет его уговорить отправиться в какое-нибудь пригородное отделение ФБР, а еще лучше, если он с парой вооруженных оперативников возьмет Палермо прямо здесь.

Раздался стук в дверь, и она поднялась. Палермо стало не по себе. Его лицо покрылось испариной.

— Давайте я открою дверь и встану за ней, — предложил он. — Если это не ваш Брэйер, вышибите ему мозги.

— Кто там? — спросила Элизабет, не вняв совету Палермо.

— Элизабет, это Джон. Открой.

Брэйер проскользнул в комнату и захлопнул за собой дверь.

— Так. А это кто?

— Джон, это мистер Палермо. Доминик Палермо. Он хочет выступить в качестве главного свидетеля по делу ФГЭ.

— И рассказать чертовски много всего другого, — встрял Палермо. — Но мне нужна безопасность. Защита от судебного преследования, устройство на работу, вознаграждение.

— Почему вы пришли к мисс Уэринг?

— Я слыхал, что она занимается как раз теми вещами, о которых я кое-что знаю.

— Слышали? От кого?

— Просто слышал, и все тут. А в чем дело? Вы можете предоставить мне то, о чем я прошу?

Брэйер перевел взгляд с Палермо на Элизабет и обратно.

— Это зависит от многих обстоятельств. Если то, что вы знаете, действительно представляет для нас ценность и вы будете помогать нам, говоря правду, то я, возможно — подчеркиваю: только возможно, — смогу устроить что-то. Но на эти условия должны дать согласие еще множество людей, от имени которых я говорить не уполномочен.

Палермо покачал головой, уставившись в пол.

— Господи. Еще один такой же. Вы тоже будете кому-то звонить. А этот кто-то — звонить дальше…

— Это зависит от уровня дела, — твердо произнес Брэйер, глядя на толстяка. — Ваше право принимать эти правила или нет.

Палермо посмотрел на него с отчаянием.

— Что вы можете мне гарантировать? Вы сдержите обещание, если все это понравится президенту, если у министра юстиции не будут жать ботинки, если влажность воздуха будет в норме? Послушайте, я же не алкаш какой-нибудь. Я знаю вещи, которые вам захочется услышать.

— Вы пришли сюда в надежде продать кое-что. — Брэйер пожал плечами. — Возможно, мне удастся сохранить вам жизнь. Вас не было бы здесь, если бы кто-то другой мог предложить вам то же самое. Так что, на мой взгляд, цена высока.

Палермо молча присел на кровать, понурив голову. Брэйер повернулся к Элизабет и поманил ее в угол комнаты. Она заколебалась, но Брэйер успокоил ее:

— Можешь не следить за ним. Что он способен нам сделать?

Они удалились на максимально возможное расстояние, и Брэйер прошептал:

— Что он успел тебе сказать?

— Он был партнером Ферраро — человека, которого убили в сувенирной лавке «Гранд-отеля». Он боится, что настала его очередь. Для него очень важно, к кому обратиться за защитой. Он нацелился на министерство юстиции. Ни в полицию, ни в ФБР он обращаться не хочет.

— Что еще? О ФГЭ что-нибудь знает?

— Больше ничего не сказал, только намеки. Но он наверняка знает много, иначе не пришел бы сюда. — Она пыталась вспомнить. — Ему не нужна была защита до тех пор, пока…

— Может быть, — кивнул Брэйер. — А может, и нет. Но если идет война между кланами, трудно гадать. Не исключено, что он ничего из себя не представляет. Хотя, конечно, мы не можем упускать шанс. Вопрос в том, как лучше всего его использовать.

Палермо продолжал сидеть на краешке кровати, сложив руки и уставившись в пол.

— Почему бы нам не вызвать охрану и не отправить его в ФБР? — спросила Элизабет. — Мы ведь можем просто позвонить им и сказать, чтобы его забрали. А потом начинать переговоры с Вашингтоном о его условиях.

Брэйер прищурился.

— Знаешь, он ведь прав относительно ФБР. Одно дело — берем его мы, и никто не знает об этом. Если мы передаем его в ФБР, самая ценная информация утекает от нас. Если же нет, его дружки считают, что он исчез без следа. Соображаешь?

— Конечно. Но как мы это сделаем? Мы же не можем держать его здесь.

— Больше всего мне бы хотелось забрать его в Вашингтон, но я не уверен, что это так легко провернуть. Нас могут засечь в аэропорту или по дороге, что еще хуже. А ведь он заговорит не раньше чем через неделю. Нет, мы должны увезти его к утру в безопасное тихое место.