Учение о боговдохновенности. Мартин Лютер и его место в экуменической проблеме боговдохновенности - [27]

Ведь если между правоведами бытует пословица «позорно юристу говорить без текста», то посмотри, сколь почетно богослову, которому из всех более всего это нужно, говорить без текста, которому апостол приказывает быть обутым в приготовлении Евангелия и быть епископом сильным не в силлогизмах и мнениях людей, но в здравом учении, а именно — в том, которое в другом месте он называет боговдохновенным. Ведь если бы этот совет сохранили, то меньше бы сейчас у церкви было бесполезных вопросов и мнений, а больше Евангелия и христианской истины.[101]

Хотя священное богословие — это боговдохновенное учение, оно не испытывает отвращения к тому, чтобы его передавали с помощью букв и звуков.[102]

Лютер не определяет средства, используемые для передачи богодухновенной доктрины, то есть устное провозглашение или Писания, как богодухновенные. Лютер сохранял концепцию боговдохновенности специально для описания экстатического способа пророческой инспирации и христологической концепции приобретения богодухновенного послания.

Согласно Лютеру, пророки могут ошибаться в отношении времени, места и исторических деталей. Но в отношении доктрины спасительной веры они непогрешимы:

К тому же, что они в вере правильно вели народ в свое время с помощью изложения и понимания божественного слова, гораздо же более из-за того, что они некоторое время возвещали нечто о царях и мирских людях, которых они также редко использовали и часто также ошибались. Однако те вещи они использовали ежедневно и не ошибались, ведь не ошибается вера, которой их пророчества были подобны.[103]

Непогрешимая доктрина христианской истины о Христе является очевидной темой в произведении Лютера Обширные комментарии по посланию к Галатам. Лютер подчеркивает, что концепция doctrina pura стоит выше scriptura: богодухновенная доктрина намного больше и глубже, чем послания в Писании; «одна черта из доктрины стоит больше, чем небо и земля»:

Учение — это небо, жизнь — земля. В жизни — грех, заблуждение, нечисть и страдание с горечью, как обыкновенно говорится. На небе любовь может прощать, терпеть, расточаться, верить, надеяться, выдерживать все, там больше всего может иметь силу отпущение грехов, только грех и заблуждение не могут защищаться. Но в учении как нет заблуждения, так и нет у него нужды ни в каком отпущении грехов. Следовательно, нет совершенно никакого сходства между учением и жизнью. «Одна черточка» учения имеет большее значение, чем «небо и земля», поэтому мы не терпим, чтобы в самом малом оно было повреждено, а на ошибки жизни мы вполне можем закрыть глаза, ведь и мы ежедневно ошибаемся в жизни и нравах, ошибаются даже все святые и это серьезно признают в молитве господней и в символе веры. Но наше учение по божьей милости чисто, мы считаем все статьи веры твердыми и основанными на священных письменах.[104]

В данном случае мы достигли центра теории Лютера о библейской богодухновенности. Лютер считает богодухновенным не текст Писаний, но содержание, его христологическое послание, которое неизменно во всей Библии.

Для Лютера как текст Писания, так и провозглашение не являются богодухновенными. Концепция боговдохновенности относится только лишь к доктринальному содержанию истины в Библии и пророческому восприятию откровения от самого Бога. Таким образом, способ восприятия и осознания, а также содержание послания одинаково богодухновен-ны посредством Святого Духа.

Одновременность разных аспектов боговдохновенности выражается в сотериологической функции. Пророк получает не простое теоретическое знание доктрины, но настоящее, истинное знание о спасении по вере. Нельзя разделять аспект правильного содержания и встречу пророчествующего с Богом. Это очевидно в богословии Лютера, где христоцентричность боговдохновенности имеет сотериологическую подоплеку.

Боговдохновенность предполагает божественное послание о благодати, которое принимается верой, а не разумом. Полученное содержание относится только лишь к спасению человека во Христе. Лютеровская теория боговдохновенности сконцентрирована на спасении, а не только на теории знания божественных истин:

Ведь невозможно, чтобы Христа и его Евангелие можно было познать с помощью разума, но только вера здесь — это знание.[105]

Христологическое послание, обладающее сотериологической направленностью, является богодухновенным содержанием христианской веры, которая превыше всех письменных свидетельств:

А если противники будут крепко держаться за Писание против Христа, то мы будем крепко держаться за Христа против Писания.[106]

Я крепко держусь за отца семейства. Это — царь Писания, Который сделался для меня платой за спасение, при Нем я хочу остаться. Тогда ты в безопасности. Сердце остается незыблемым в предмете, который называется Христом ради меня распятым, оскорбленным не ради Себя. Там не может устоять Сатана, Дьявол, Софист.[107]

Присутствие сотериологического аспекта в Лютеровской концепции указывает на последовательность в его богословии: пророческая богодухновенность действует так же, как и спасительная богодухновенность. Святой Дух вдохновляет пророков, дабы сотворить спасительную Евангельскую веру, то есть создать эту веру в скрытой боговдохновенности. Весь процесс двойной боговдохновенности происходит в соответствии с боговдохновенностью творения: он направлен на возобновление взаимоотношений между Богом и человеком.