Учение древней Церкви о собственности и милостыне - [81]

.

Св. Василий Великий принадлежит к числу тех святителей древней Церкви, слава которых в значительной степени зависела от их ревност­ного служения делам христианского милосердия как личным примером, так и пастырским научением. Слова св. Василия Великого «О любостяжа- тельности», «К обогащающимся», «Во время голода и засухи» уже много столетий являются высокими образцами христианского проповедническо­го призыва к братолюбию и милостыне; образцами, которые заучиваются в духовной школе, но которым не видно подражателей на современной церковной кафедре... Учение о милостыне — один из обычных предметов церковных поучений великого каппадокийского учителя, и в этих поу­чениях христианский взгляд на милостыню освещен со многих сторон, в некоторых случаях — с выдающейся выразительностью и яркой опре­деленностью.

Мы уже изложили взгляд св. отца на собственность и видели, что, по этому взгляду, собственности в безусловном смысле слова нет у че­ловека, и то, чем он владеет, вверено лишь ему для раздаяния неиму­щим. Долг творить милостыню утверждается, таким образом, на том основании, что Бог вверил человеку судьбу его собратий, ожидая верного домостроительства. «Не потому, что Сам не в силах пропитать нищих, оставил их нам; но нам же в благодеяние требует от нас правды и человеколюбивого плодоношения»[753]. Бог, «неравно разделяющий нам потребное для пищи», делает это именно для того, чтобы человек заслу­жил «свою мзду за доброту и верное домостроительство»[754]. Поэтому, если выражением христианского совершенства в отношении имущества служит, по взгляду св. Василия, полное отречение от собственности, то общехристианским долгом является щедрая милостыня[755]. Даже отрекшийся от собственности не может считать себя свободным от исполнения этого долга. Такой человек должен заботиться о себе лишь на настоящий день, но трудиться не только для удовлетворения своих потребностей, но и для помощи бедным[756]. Никакая скудость средств не может служить препятствием творить милостыню. Если иногда и от­казывают просящим, ссылаясь на личную нужду, то в этом случае таким людям уже не Христос дает законы, но они сами себе. «Если Господь предписал нам сие (раздачу имения) как необходимое, а ты отверга­ешь, как невозможное, то не иное утверждаешь, а то, что ты разумнее Законодателя»[757]. Для последователя Христова никакая бедность не послужит препятствием благотворить. «Беден ты, — рассуждает свя­титель, — но, без сомнения, есть другой беднее тебя. У тебя хлеба на десять дней, а у него на один. Как человек добрый и благомыслящий, уступи свой излишек неимущему... Если у тебя в пищу остается один хлеб, но стоит у дверей просящий, то принеси из кладовой и этот один хлеб и, положив на руки, воздень к небу, скажи такое жалобное и вме­сте благопризнательное слово: «один у меня хлеб, который Ты видишь, Господи, и опасность очевидна; но заповедь Твою предпочитаю себе и из малого даю алчущему брату... Знаю Твою благость, возлагаю упование на Твое могущество»... Скудный, дай взаем богатому Богу. Поверь Тому, Кто, вместо утесненного, Сам всегда берет на собственное Свое лицо и из Своего воздает благодарность»[758]. Такими сильными словами св. Василий утверждает всеобщность долга творить милостыню. По вопросу же о том, кому должна быть она оказываема, св. отец настаи­вал на долге благотворителя тщательно заботиться о возможно лучшем распределении подаяний. Так, например, св. отец дает такой совет чело­веку, решившему совершенно отказаться от собственности. «Оставляю­щий свою собственность должен... постараться, собрав все тщательно, как посвященное уже Богу, распорядиться со всем благоговением или сам, если имеет возможность и опытность, или через людей... на деле доказавших, что могут распорядиться верно и благоразумно»[759]. Но эта тщательность не должна выражаться в недоброжелательстве. Вот, на­пример, как образно и ярко св. Василий описывает и отвергает все до­воды, какими пытаются оправдать скупость при подаянии милостыни под предлогом разборчивости. «Мы, — говорит св. отец, — превосходим этого богача (евангельской притчи о богатом и Лазаре) лукавством... Если стал перед нами нищий, который едва может говорить от холо­да, отвращаемся... поспешно бежим прочь... Если он, стыдясь своего несчастья, потупляет взоры в землю — говорим, что промышляет ли­цемерием. Если, понуждаемый жестоким голодом, смотрит на нас сме­ло — опять называем бесстыдным и наглым. Если, по случаю, покрыт твердой одеждой, которую кто-нибудь ему подал — гоним его от себя, как ненасытного, и клянемся, что нищета его притворная. А если при­крыт сгнившими рубищами — опять гоним прочь за зловоние и, хотя к просьбам своим присовокупляет имя Творца... никак не можем пере­менить своего безжалостного решения»[760].

Если мы обратим внимание на те побуждения к милостыне, которые выдвигаются св. Василием, то на первом плане у него стоят побуждения характера гуманного: картинами страданий и угнетения, переживаемых бедняками, св. отец стремится, прежде всего, тронуть сердце своих слу­шателей.