Учение дона Хуана: путь знания индейцев яки (Глава 1-5) - [4]

Г оворят, что их уже нет, но я сомневаюсь, потому что кто-то из семьи диаблеро должен получить его знание.
Diableros have their own laws, and one of them is that a diablero has to teach his secrets to one of his kin."	У них свои законы, и один из них в том и состоит, что диаблеро должен кому-то из своего рода передать свои тайны.
"What do you think the animal was, Genaro?" I asked a very old man.	- Как ты думаешь, Хенаро, что это было за животное? - задал я вопрос древнему старику.
"A dog from one of the ranches of that area. What else?"	- Собака с какого-нибудь местного ранчо, что же еще?
"It could have been a diablero."	- А мог это быть диаблеро?
"A diablero?	-Диаблеро?
You are crazy!	Ты ненормальный.
There are no diableros."	Они не существуют.
"Do you mean that there are none today, or that there never were any?"	- Ты хочешь сказать, что теперь не существуют или вообще не существуют?
"At one time there were, yes.	- Когда-то существовали, это да.
It is common knowledge.	Это всем известно.
Everybody knows that.	Кто ж этого не знает.
But the people were very afraid of them and had them all killed."	Но люди их очень боялись и всех поубивали.
"Who killed them, Genaro?"	- Кто же их убил, Хенаро?
"All the people of the tribe.	- Да все племя.
The last diablero I knew about was S.	Последний диаблеро, которого я знал, был С-.
He killed dozens, maybe even hundreds of people with his sorcery.	Он своим колдовством извел десятки, если не сотни людей.
We couldn't put up with that and the people got together and took him by surprise one night and burned him alive."	Терпение наше кончилось, как-то ночью мы собрались все вместе и взяли его врасплох, да и сожгли живьем.
"How long ago was that, Genaro?"	- А давно это было?
"In nineteen forty-two."	- Году в сорок втором.
"Did you see it yourself?"	- Ты что, сам это видел?
"No, but people still talk about it.	- Да нет, но люди до сих пор об этом говорят.
They say that there were no ashes left, even though the stake was made of fresh wood.	Говорят, от него даже золы не осталось, а ведь дрова для костра были сырые.
All that was left at the end was a huge pool of grease."	Все, что осталось под конец, так это большая лужа жира.
Although don Juan categorized his benefactor as a diablero, he never mentioned the place where he had acquired his knowledge, nor did he identify his teacher.	Хотя дон Хуан сказал, что его учитель был диаблеро, он никогда не говорил, где получил от него знания и никогда не упоминал его имени.

In fact, don Juan disclosed very little about his personal life.	О своей личной жизни дон Хуан рассказывал очень мало.
All he said was that he had been born in the Southwest in 1891; that he had spent nearly all his life in Mexico; that in 1900 his family was exiled by the Mexican government to central Mexico along with thousands of other Sonoran Indians; and that he had lived in central and southern Mexico until 1940.	Он сказал лишь, что родился на Юго-западе в 1891-м, почти всю жизнь прожил в Мексике; в 1900-м его семью вместе с тысячами других индейцев Соноры мексиканские власти выселили в Центральную Мексику; в общей сложности в Центральной и Южной Мексике он прожил до 1940-го.
Thus, as don Juan had traveled a great deal, his knowledge may have been the product of many influences.	Таким образом, поскольку он много путешествовал, его знания, возможно, сложились в результате многих влияний.
And although he regarded himself as an Indian from Sonora, I was not sure whether to place the context of his knowledge totally in the culture of the Sonoran Indians.	И хотя сам он считал себя индейцем Соноры, я сомневаюсь, укладываются ли его познания в круг традиционных представлений сонорских индейцев.
But it is not my intention here to determine his precise cultural milieu.	Впрочем, здесь я не собираюсь заниматься определением истоков его культуры.
I began to serve my apprenticeship to don Juan in June 1961.	Мое ученичество у дона Хуана началось в июне 1961-го.
Prior to that time I had seen him on various occasions, but always in the capacity of an anthropological observer.	До этих пор, как бы ни проходили наши встречи, я неизменно воспринимал их с позиции наблюдателя-антрополога.
During these early conversations I took notes in a covert manner. Later, relying on my memory, I reconstructed the entire conversation.	Во время этих первых бесед я втайне делал заметки, чтобы потом с их помощью восстановить по памяти весь разговор.
When I began to participate as an apprentice, however, that method of taking notes became very difficult, because our conversations touched on many different topics.	Но когда началось обучение, этот метод оказался малопродуктивным, поскольку разговор всякий раз касался слишком многих различных тем.
Then don Juan allowed me - under strong protest, however - to record openly anything that was said.	Со временем, после упорных протестов, дон Хуан все же разрешил мне вести записи в открытую.
I would also have liked to take photographs and make tape recordings, but he would not permit me to do so.	Я хотел вообще все, что можно, фотографировать и записывать на диктофон, но тут уж пришлось отступиться.