Ученица - [57]

— Да это сейчас дело десятое, — буркнул Селедка. — Сейчас важно разобраться по факту. Школа и так проблемная. Девчонки пропадают… А тут такие показания на вас. Мы обязаны проверять.

— Ученица из семьдесят пятой школы пропала еще до того, как я устроился. Лена Конова.

— А откуда вы знаете, когда она пропала? И ее имя? — прищурился Стриженный, будто рентгеном пронзая преподавателя.

— Откуда — из газет. По телевизору мусолили сто раз. Директор мне рассказывал, с учителями общался, в конце концов. Вот недавно еще одна пропала, насколько я слышал.

— Ладно, допустим, вас оговаривает Воскобойникова, — кивнул Стриженный. — Но на предыдущем месте работы, в тридцать третьей школе, имела место ситуация с выпускницей одиннадцатого класса. Верно?

Андрей Викторович опустил глаза в пол, чувствуя, как пылают щеки.

— Или вас тоже оговорили, оболгали?

— Может, хватит в игрушки играть? — хмыкнул Селедка. — Мы ведь по-хорошему хотим. Чтоб рассказали вы нам все, объяснили. Мы больше вашего знаем, понимаете, тут обмануть не получится. Или все-таки вас и там оклеветали?

Андрей Викторович потер виски. Стены накатывали на него, наплывали. В ушах нарастал треск статических помех, голоса милиционеров тонули в шуме, а стул под ним вдруг исчез, и преподаватель провалился сквозь пол.

Глава 18. СКРЫТЫЕ МОТИВЫ

В одиннадцатом классе Юля влюбилась в историка. Конечно, эта история должна была стать рядовой, каких сотни, если не тысячи. Многие мальчики влюбляются в учительниц, многим девочкам нравятся симпатичные молодые преподаватели.

Здесь все произошло немного по-другому.

Юля всеми способами искала способ сблизиться с историком, ничего не получалось, а потом их столкнула судьба. Девушка шла домой, и к ней пристали двое отморозков. Попытались вырвать сумку, набитую по большей части учебниками, тетрадками и докладами. Притом случилось это уже за квартал от дома, когда она с улыбкой на лице спешила к приготовленным мамой вареникам.

Юля как могла защищала свое добро. Потом ее и грабителей осветили фары автомобиля, завыл клаксон. Нападавшие брызнули в разные стороны, а рыдающая от страха школьница осталась сидеть в луже, вцепившись в сумку.

К ней тут же поспешил водитель. Он что-то спрашивал, а она не могла даже слово выдавить, сотрясаясь в истерике.

Он усадил ее в машину. Девушке показалось, что в салоне пахнет чем-то знакомым. От этого на душе разлилось спокойствие, а дрожь отступила.

Бедняжка глянула на водителя и остолбенела. К щекам тут же прилила кровь, и Юля порадовалась, что в темноте не видно ее лица.

— Андрей Викторович! Как… как вы тут?

— Я живу тут… недалеко, — ответил преподаватель, который тоже узнал «огненную» девушку. Да и как не запомнить: такие яркие волосы, веснушки, белая кожа и самое главное — пронзительные зеленые глаза. — Что за уроды…

— Вообще ужас! Пристали. Блин, по улицам страшно ходить. У меня, собственно, ничего ценного в сумке нет, может, надо было отдать. А то еще ножом бы пырнули. Но сумку мама подарила на день рождения, вот я и отвоевывала ее, как могла! — нервно засмеялась девушка.

Преподаватель тоже засмеялся. Именно с этого момента и началась их… дружба? Зародилась она из искры, которая подпалила бикфордов шнур и тот медленно горел, приближая огонек к динамитной шашке — как в мультиках.

Они как-то довольно быстро перешли от разговоров к делу. Да, Андрей Викторович подвез рыжеволосую Юлю еще несколько раз до дому, а потом… потом они стали гулять вместе. Разницы в возрасте не чувствовалось, школьница не только выглядела старше своих лет, она еще имела необычайно широкий кругозор, с ней можно было обсуждать любые темы, хотя положа руку на сердце, преподаватель не сказал бы, что его так уж интересовали задушевные беседы с девушкой. Как и любого мужчину на первых свиданиях, чего уж там.

Однако, здесь все выглядело довольно мило, целомудренно и романтично. Сначала Андрей Викторович тревожился, переживал, что правда выплывет наружу, а после расслабился и обнаглел. Впрочем, если бы не Юля… Нет, впрямую их никто не заставал, слава богу, хотя несколько раз они делали это в классе, после уроков. Ритмичный скрип ножек парты по полу был бы подозрителен для случайного слушателя, но правда всплыла не сразу.

Юля не трезвонила о запретной связи направо и налево, но не сдержалась и рассказала одной из близких подруг. Как понял историк, у Юли от этой подруги не было секретов, ну и та тоже беззаботно выбалтывала ей все.

Юля отнюдь не походила на некоторых развязных учениц, место которым скорее не в классе, а на панели. Такие девчонки тут же напоминали историку о тех девчонках, которые смеялись над ним в школе, которые назначали свидания, и не приходили, или же встречали его со своей компанией и ржали — такое было один раз, и униженный Андрей со слезами на глазах убежал прочь.

После выяснился еще один любопытный факт, и подружка конкретно подсела на уши Юле, а потом…

Юля приняла расставание на удивление спокойно, даже безжизненно. Андрей Викторович сначала порадовался, а потом, уже в одиночестве — взгрустнул. Он по-настоящему влюбился в рыжую чертовку, хотел ее вернуть. Желание это зудело, свербело в мозгу и не успокаивалось.