Ученица царя обезьян - [11]
– Каждому оружию своё место, Аолия! Это оружие всегда хранилось в моём ухе! – надувшись, возразил Сунь Укун.
– А теперь будет стоять в уголке за занавеской! – не желала уступать Ольга. – Пока ты тут живёшь, будешь жить по моим правилам! Марш в ванную и мой эту палку до блеска!
«Он достал из уха посох! ПОСОХ!!! Длиннющий! Как он ему мозг не проткнул?! И эта железная палка вся в сере из его ушей! Вся!!! Меня аж замутило! Как можно так безответственно относиться к своим вещам и своему здоровью? Как можно хранить в ушах посторонние предметы? Прикиньте, да?! Он точно древний китаец, раз делает такие ужасные вещи!»
Вечером прекрасному царю обезьян постелили на полу, несмотря на его праведное возмущение. Бессердечная женщина почему-то не захотела уступать ему свою постель, а также категорически отказалась спать с ним рядом в одной постели. Конечно, древнему китайскому демону не привыкать спать на жёстком, но должна же быть у этих северных людей хоть капля уважения?!
Он проснулся ещё затемно. Хотя, судя по тому, что за стенами шумели и топали, было уже утро. Но Ольга ещё спала сном младенца и просыпаться не собиралась. Сунь Укун уселся на своей жёстком матрасе в позе лотоса и закрыл глаза, стараясь отрешиться от мира.
Через несколько мгновений он почувствовал, как его физическое тело постепенно немеет, начиная с самых кончиков пальцев рук и ног наливается тёплой свинцовой тяжестью, на смену которой приходит удивительная лёгкость и восхитительная пустота.
Перед его внутренним взором мелькали звёзды и планеты, несущиеся куда-то так быстро, что за ними сложно было уследить. Голову слегка кружило и покалывало в висках, но вот Великий Мудрец уже начал медленно раскачиваться из стороны в сторону, повинуясь движениям какого-то незримого внутреннего маятника.
Учитель, белый монах Сюаньцзан, ты слышишь меня? Ты нужен мне… Брат Уцзин, слышишь ли ты меня, синекожий гигант? Я в беде… Брат Бацзе, Свинья, познавшая науки, ты слышишь мой зов?.. Будда, прости меня…
Но Сунь Укуна никто не слышал, и никто не отвечал на безмолвный крик его души. Каких бы богов и демонов он ни звал, сколько бы страниц книги, на которой была написана судьба Вселенной, ни перелистывал могучим усилием своей воли, все они оставались пусты и безмолвны. Ни строки, ни буквы, ни звука…
Тогда царь обезьян мысленно вернулся туда, где уже был однажды, – под тёмные своды горы Пяти Стихий, под укрытие пяти пальцев ладони Золотого Будды. Его дух стал единственной маленькой светящейся точкой в темноте огромной пещеры. Он парил в воздухе, не касаясь ни пола, ни потолка, но не покидая глухой тюрьмы, созданной его же разумом. Возможно, именно в этом месте можно и нужно было думать о себе в вечном поиске ответов на все вопросы…
Я ничего не могу. Я не смог оседлать облако и улететь. Мой посох почти совсем не работает. Я в другом времени и в другой стране. А что, если Поднебесная в этом времени стала такой же непредсказуемой, как эта чужая заснеженная страна?
Что, если демонов больше нет? И бессмертных богов нет? И самого Будды нет? Мой внутренний взор не видит их, я не могу до них достучаться. Что, если мир неотвратимо изменился и мне никогда не вернуться домой?
Аолия. Северная женщина с голубыми глазами и несносным нравом. Чем она способна мне помочь? Я думал, что она освободила меня из тюрьмы, но она лишь сменила одно моё заключение на другуе – огромную тюрьму времени и пространства, из которой мне не выбраться так легко. Если из неё вообще можно выбраться…
Демонов в этом мире заменяет техника.
Но есть ли в этом мире замена богам и Будде? Это мне ещё только предстоит узнать. Я – Сунь Укун! Я должен научиться жить в этом жутком аду, чтобы вернуться в свой мир, в своё время, на гору Цветов и Плодов.
Я должен укротить холодильник. Я должен подчинить себе душ и горячую воду. Я должен научиться читать волшебную доску, которую Аолия называет чудным словом «айпад». Волшебная доска знает ответы на многие вопросы. Я уверен, что неразумная женщина просто слепа в поисках истины.
Но я – Сунь Укун! Я найду!
Я обязан…
– Э-э, тебя чего мотает из стороны в сторону?! – Ольга осторожно толкнула гостя кулаком в плечо, и китаец упал. Его сознание с огромной скоростью вырывалось из космоса, возвращаясь в обычное состояние. Яркие образы, вспыхивая, словно неоновые огни, и тут же погасая и сменяясь другими, чуть не ослепили его. Он вскрикнул и широко раскрыл глаза.
– Ты с ума сошла, Аолия?!
– Это ты с ума сошёл! – проворчала блондинка, – Просыпаюсь, а ты сидишь тут в темноте, качаешься и тихо мычишь. Напугал же меня!
Горел включённый ночник. Ольга сидела на кровати, кутаясь в одеяло, опустив ноги в тапках-лапках и неуверенно поглядывая на китайца.
– Ты в порядке? Ты случайно не наркоман?!
– Я медитировал! Я искал ответы на все вопросы! Но ты помешала мне!
– А-а… – с пониманием протянула девушка. – Ну извини. И знаешь, это… не медитируй по ночам больше. А то я пугаюсь.
– Хорошо… – сжав зубы и возведя глаза к потолку, согласился Сунь Укун.
– И вообще, собирайся, нам пора завтракать и в универ.
Ольга потянулась, зевнула и, как была в пижаме и тапках, поплелась в ванную.
