Ученье - свет. Только объясните это темным - [19]

Но Ника уже знала, что потянет. Носом землю будет рыть, но потянет. Заперев на замок двери своей квартиры, пошла на кухню, заваривать мятный чай. Она уже приловчилась не зажигать для этого свечи. Хватало света фонаря над подъездом. Выглянула в окно. Ярослава не было.

А чего ты ждала? Шарахаясь от него, как от чумного? И что с того, если бы поцеловал? Тряхнула головой, отгоняя несвойственные ей мысли. Может она не самая примерная девочка. Но не гулящая – это точно.

Опять выглянула в окно. Фонарь освещал по–сиротски пустую лавочку. Ярослав так и не пришел. Хотя она дала ему фору и потратила на обратный путь почти вдвое больше времени, чем нужно. Одним глотком выпила весь чай и пошла ложиться. Сонный Барбос пришел из глубины квартиры и растянулся у нее под боком. Ника погладила лобастую голову, потеребила уши и, завернувшись в тонкое шерстяное одеяло, вытянулась на матрасе, постеленном прямо на полу.

Но сон не шел. Повертевшись с боку на бок, пихнула пса, думая, что ей просто не хватает места. Барбос послушно сполз на пол, но беспокойство никуда не делось. Мало того. Оно переросло в стойкое нехорошее чувство. Словно беда нависла, но не над ней, а над кем–то из ее знакомых.

Рывком, сбросив одеяло, пошла на кухню. У нее редко бывали такие предчувствия. Природа щедро одарила ее магическим даром, но среди прочих талантов ясновидения не было. Поэтому бабушка в лепешку расшиблась, максимально развив в ней интуицию. И если душа не на месте, сжимается от страшного предчувствия, значит, с кем–то действительно стряслась беда. Погремев кастрюлями, достала блестящую сковородку. Плеснула в нее воды из бутылки и, усевшись на полу у окна, где было больше всего света, провела рукой над донышком.

Рябь исчезла, по краям появилась корка льда, с треском заморозив всю сковороду до самой ручки. Зажгла свечу. Провела пламенем по поверхности ледяной корки, заставив ее блестеть не хуже зеркала, и стала всматриваться в задвигавшиеся тени.

Минуту спустя появилось изображение темной комнаты. Ника повела сковородкой, словно объективом камеры. Куда это она попала? Магическое око послушно показывало ей шкаф, окно с плотно закрытыми жалюзи. У одной из стен спортивный велосипед. Рядом с ним куча вещей, небрежно сваленная на пол. Кроссовки сорок пятого размера с засунутыми в них носками. Боксерская груша и перчатки. Тумбочка у кровати. Электронные часы на ней высвечивали три утра. Мускулистая рука свесилась с кровати на пол. Ника повернула сковородку. Появилось плечо, узкая спина, переходящая в мощные плечи, другой рукой парень обнимал подушку. Кто это у нас? Сдвинув око, уставилась в темный затылок Ярослава.

От неожиданности вздрогнула, выпустила ручку сковородки и прижала заледеневшие ладони к пылающим щекам. О Боже! Она умудрилась попасть к нему в спальню. Какой стыд и срам! Глянув еще раз, убедилась, что изображение никуда не делось, парень мирно спал, от жары распластавшись на широкой кровати. Простыня почти сползла на пол, явив ее взору крепкие ягодицы и согнутую в колене ногу.

– Он спит голый? – чувствуя себя ужасно неловко, но не в силах побороть распирающее любопытство, Ника дрожащими пальцами взялась за ручку сковородки и закончила осмотр… исключительно спальни. Никакая напасть парню не угрожала. Наверное, ее занесло сюда по ошибке. – Угу, или разыгравшиеся гормоны.

Минуту боролась с искушением еще немного полюбоваться на спящего Ярослава. Махнула рукой над сковородкой и отправила око в дальнейший поиск.

Глава 4

Того, кто взбудоражил ее чувства, Ника нашла только через полчаса. Оказывается, он все время перемещался, поэтому магическое око не успевало его поймать и показать точное местоположение. Но когда остановился, и картинка стала четкой…

Она в ужасе выронила сковородку.

– Денис? Нет, только не это.

Забыв, что посуду надо разморозить, обо всем забыв, она помчалась одеваться и цеплять на Барбоса ошейник с поводком. Присутствие пса должно благотворно подействовать на психику Дениса. Если он вообще способен соображать и осознавать, кто он. Вид парня заставлял сердце от жалости обливаться кровью. Как она могла раньше не заметить? Ведь все признаки были налицо.

Пять минут спустя она тарабанила в двери бабушки Настасьи.

Та открыла на удивление быстро и сразу впустила ее в дом.

– Вы знали! – упрекнула она колдунью.

– Конечно, – соседка провела ее опять на кухню, впервые не возмутившись, что Барбос топчет ее персидские ковры. – С момента, как ты приехала, я ждала этого каждый день.

Подойдя к буфету, стала выставлять из него на стол стопки тарелок, картонные коробки, чтобы добраться до чего–то, спрятанного у дальней стенки.

– Вот держи, – в руках старушки блеснул серебряный ошейник с поводком. – Может пригодиться, если он опять перекинется зверем. Тогда тебе с ним не совладать. Придется силой тащить домой.

– Я знаю, – Ника сунула ошейник на дно рюкзака. До инициации оборотень почти не отличим от человека. Но после первого обращения все меняется. Если Денис упрется, нужен будет локомотив, чтобы сдвинуть его с места. На такой случай нет ничего лучше заговоренного серебра. И еще, надо раздобыть парню вещи. Не предлагать же ему старушечий халат? А в ее джинсы он попросту не влезет. – Спасибо.