Учебник эсперанто - [21]
Артикль la может употребляться в сокращённом виде, с апострофом (l'), например:
Обычно таким приёмом пользуются поэты (по тем же соображениям, что приведены в 11.7), но и в прозе некоторые эсперантисты любят этим щегольнуть, без всякой на то необходимости. Следует избегать столкновения нескольких согласных при такой замене. Можно сказать
Hо не следует говорить
и т. п.,
так как это не только трудно произнести, но и трудно понять.
Урок 12
Суффикс -um- не имеет определённого значения. Он употребляется для образования новых слов, по своему значению близких к каким-либо из уже существующих. Пользоваться этим суффиксом так же свободно, как всеми предыдущими, нельзя. В своё время создатель языка эсперанто Заменгоф дал небольшой список слов с этим суффиксом, вошедших в основной («фундаментальный») словарь. Затем этот список медленно пополнялся. Из множества слов с суффиксом -um-, предложенных отдельными авторами, в широкое обращение и в официальные словари вошли всего лишь около полсотни слов. Приводим некоторые из них:
и т. п.
Для более точного обозначения процесса действия или момента его завершения используются сложные глагольные формы, образуемые с помощью глагола esti (быть) и причастий. Например, вместо фразы Mi faris («я делал» или «я сделал») можно употребить более точные фразы:
1. Mi estis faranta. Я был делающим (Я делал в тот момент, о котором идёт речь).
2. Mi estis farinta. Я был сделавшим (В тот момент, о котором идёт речь, я уже закончил дело).
3. Mi estas farinta. Я есть сделавший (В настоящий момент дело уже сделано).
О богатстве сложных глагольных форм говорит следующая таблица:
В обыденной, разговорной речи сложными формами пользуются сравнительно редко, так как обычно по смыслу фразы можно догадаться, о каком времени идёт речь. Излишним употреблением этих форм увлекаются обычно зарубежные эсперантисты, в национальных языках которых сложные глагольные формы — обычное явление (они просто не догадываются, что можно выразить мысль гораздо проще).
В придаточных предложениях в русском языке после слова «чтобы» употребляется прошедшее время: Я хочу, чтобы он пришёл ко мне. В эсперанто в таких случаях употребляется повелительное наклонение:
Как и в русском языке, числительное unu (один) может употребляться в роли местоимения и принимать форму множественного числа и винительного падежа:
Междометия в эсперанто употребляются так же широко, как и в русском языке. Приводим некоторые из них:
В молодости Пастернак проявлял глубокий интерес к философии, и, в частности, к неокантианству. Книга Елены Глазовой – первое всеобъемлющее исследование, посвященное влиянию этих занятий на раннюю прозу писателя. Автор смело пересматривает идею Р. Якобсона о преобладающей метонимичности Пастернака и показывает, как, отражая философские знания писателя, метафоры образуют семантическую сеть его прозы – это проявляется в тщательном построении образов времени и пространства, света и мрака, предельного и беспредельного.
Подготовленная к 135-летнему юбилею Андрея Белого книга М.А. Самариной посвящена анализу философских основ и художественных открытий романов Андрея Белого «Серебряный голубь», «Петербург» и «Котик Летаев». В книге рассматривается постепенно формирующаяся у писателя новая концепция человека, ко времени создания последнего из названных произведений приобретшая четкие антропософские черты, и, в понимании А. Белого, тесно связанная с ней проблема будущего России, вопрос о судьбе которой в пору создания этих романов стоял как никогда остро.
Книга историка Джудит Фландерс посвящена тому, как алфавит упорядочил мир вокруг нас: сочетая в себе черты академического исследования и увлекательной беллетристики, она рассказывает о способах организации наших представлений об окружающей реальности при помощи различных символических систем, так или иначе связанных с алфавитом. Читателю предстоит совершить настоящее путешествие от истоков человеческой цивилизации до XXI века, чтобы узнать, как благодаря таким людям, как Сэмюэль Пипс или Дени Дидро, сформировались умения запечатлевать информацию и систематизировать накопленные знания с помощью порядка, в котором расставлены буквы человеческой письменности.
Стоит ли верить расхожему тезису о том, что в дворянской среде в России XVIII–XIX века французский язык превалировал над русским? Какую роль двуязычие и бикультурализм элит играли в процессе национального самоопределения? И как эта особенность дворянского быта повлияла на формирование российского общества? Чтобы найти ответы на эти вопросы, авторы книги используют инструменты социальной и культурной истории, а также исторической социолингвистики. Результатом их коллективного труда стала книга, которая предлагает читателю наиболее полное исследование использования французского языка социальной элитой Российской империи в XVIII и XIX веках.
У этой книги интересная история. Когда-то я работал в самом главном нашем университете на кафедре истории русской литературы лаборантом. Это была бестолковая работа, не сказать, чтобы трудная, но суетливая и многообразная. И методички печатать, и протоколы заседания кафедры, и конференции готовить и много чего еще. В то время встречались еще профессора, которые, когда дискетка не вставлялась в комп добровольно, вбивали ее туда словарем Даля. Так что порой приходилось работать просто "машинистом". Вечерами, чтобы оторваться, я писал "Университетские истории", которые в первой версии назывались "Маразматические истории" и были жанром сильно похожи на известные истории Хармса.
Книга рассказывает о жизни и сочинениях великого французского драматурга ХVП века Жана Расина. В ходе повествования с помощью подлинных документов эпохи воссоздаются богословские диспуты, дворцовые интриги, литературные битвы, домашние заботы. Действующими лицами этого рассказа становятся Людовик XIV и его вельможи, поэты и актрисы, философы и королевские фаворитки, монахини и отравительницы современники, предшественники и потомки. Все они помогают разгадывать тайну расиновской судьбы и расиновского театра и тем самым добавляют пищи для размышлений об одной из центральных проблем в культуре: взаимоотношениях религии, морали и искусства. Автор книги переводчик и публицист Юлия Александровна Гинзбург (1941 2010), известная читателю по переводам «Калигулы» Камю и «Мыслей» Паскаля, «Принцессы Клевской» г-жи де Лафайет и «Дамы с камелиями» А.