Учебка. Курсант Агапи - [34]

Но я еще сильнее захлюпала носом:

— Как же я вас люблю! Обоих.

Ректор и страж переглянулись, заулыбались, а я слезла с колен дракона и, устроившись рядом на диване, стала глоточками пить гадкую на вкус, но такую полезную микстуру Инка.

В дверь опять просунулся нос и губы секретарши:

— Лэр ректор, к вам из Синклита тайной страж…

Договорить она не успела. Дверь распахнулась, отодвинув препятствие с дороги, и в комнату ввалились три крепких парня в облегчённой форме бойцов тайной стражи.

— Лэры, лэра, — галантно поклонились они нам. — Простите, что без доклада, но вызов был срочным.

— Это я вас вызвал, — шагнул вперёд архимаг, сделал рукой какое-то неуловимое движение, и гости вытянулись в струнку. — Упакуйте вот этого… э-э-э… лэра и доставьте Главе Совета, но так, чтобы никто не узнал и не увидел. Выполняйте!

Стражи сработали, как фокусники. Секунду назад Актиум Лаппа стоял, вжавшись в угол, моргнула — его уже нет. Исчезли и двое бойцов. Только старший группы, пятясь к выходу, отвесил нам поклон и прикрыл за собой дверь.

Через минуту на рукаве у Инка замигал вызов кристалла связи. Он отвернулся, прикрылся пологом тишины, поговорил, размахивая свободной рукой, и, раздосадованный, обернулся к нам:

— Вызывают. Надеюсь, что скоро вернусь, — кивнул и выскочил за дверь.

В кабинете стало тихо и спокойно. Повисшее напротив окна светило залило комнату розоватым светом. И в этом свете карта, которую забыли свернуть, стала почти бесцветной. Я вертела в руках опустевший стакан, но вставать и идти к столу не хотелось.

— Тебе Лиза рассказала, как чотты погибали?, — нарушил тишину дед.

— Случайно подсмотрела, когда она рассказывала о последнем послании старой королевы. Наказ был визуальным. Она просила, умоляла, требовала остаться живыми, чтобы сохранить расу. А в это время захватчики на её глазах убивали керсов, пытавшихся собою прикрыть любимую. Лиза об этом упомянула вскользь, но ты же знаешь, что при ментальном общении, если собеседник не слишком опытен, можно узнать больше, чем тебе передают.

Мы опять замолчали, думая каждый о своём. Мне было стыдно за свой эмоциональный срыв. О чем думал дед, я не знала.

— Деда, отпусти меня на Океан, — решилась я.

— В экспедицию за растениями?

— И еще к Френки. Выговориться.

— Со мной нельзя «выговориться»?, — удивился дракон.

— Ну как ты не понимаешь! Мне стыдно в твоих глазах быть неудачницей, истеричкой и дурындой.

— Почему?

— Ну, ты такой… Я сама себе завидую, что у меня такой замечательный дед. Мудрый, рассудительный, сдержанный…

— Хватит, хватит!, — смеясь прервал меня Тес'шас. — У меня сейчас перья на хвосте вырастут.

Потом приобнял меня, притянул к себе, поцеловал в висок и со вздохом начал:

— Не такой я, как ты сейчас рассказала. В моей жизни было много ошибок, глупых поступков, и не всегда хватало выдержки. Что-то я исправил, перед кем-то повинился, что-то забылось. Но есть одно дело, что не дает летать моему сердцу. Кажется, оборотов сорок или пятьдесят назад было. Как-то всё разом случилось и сплелось в узел тугой. Очередная выходка Лир'рии, первый погибший от клиса дракончик, Рактий вылетел из гнезда и завёл свою башню. Мне потом целитель по мозгам сказал, что это кризис возрастной, когда сознание должно перейти на другой уровень восприятия. Кто-то этот переход даже и не замечает, кто-то похандрит немного и дальше живёт, а меня накрыло. Наговорил на кристалл связи поручения сыну и ушел к старинному другу своему. Мы службу вместе начинали в Корпусе и много миров прошли. Потом разошлись наши пути. Он остался стражем и сделал высокую карьеру. А меня призвали на Драконниду, чтобы передать должность начальника императорской охраны. Император меня приметил и решил, что я достоин войти в его семью…, — дед встал, забрал из моих рук стакан, отнес на стол.

Свернул карту, слегка затуманил стекла, регулируя освещённость кабинета. Вернулся на диван и как-то резко продолжил:

— То, что я тебе сейчас расскажу, характеризует меня плохо. Но хочу, чтобы ты понимала, что я без перьев на хвосте и принимаю тебя такой, какая ты есть. Сбежав от всех, я упросил Керепа прогуляться на войну. Чтобы опасность смертельная вытеснила тоску тревожную, страх перед будущим и желание остановить сердце. Это сейчас я понимаю, что поступок был глупым и эгоистичным, но тогда думалось по-другому. Кереп занимал такую высокую должность, что проблемой это не стало. Бронированные доспехи без опознавательных знаков и с затемнённым забралом шлема, парализующее вооружение, капсула жизни на самый крайний случай, проводник — и портал на войну открыт. Не знаю, что это был за мир и за что там люди убивали друг друга. Нас выбросило в предгорье. За спиной из-за высоких вершин всходило местное светило, где-то не то пел, не то просто орал противным голосом абориген. Между камней росли колючие кустики и жухлая трава. И если бы не вопли из селения, то было бы слышно только звонкую птичку, которая пела высоко в небе. У моего напарника было конкретное задание, и нам предстояло пройти по ущельям немалое расстояние. Магии в этом мире не было, поэтому нам приходилось трудно. Конечно, у каждого из нас были с собой накопители, но мы их экономили. Назад портал открыть предстояло, да и особой необходимости не виделось. Где-то на половине пути нас встретили местные воины. Агапи, это были мальчики! Почти дети. Их тела не были защищены броней, а вооружение было примитивно. Командир тоже был мальчик. Может, немного старше своих подчинённых, но очень-очень юный. Он о чем-то переговорил с моим проводником на местном языке, и группа собралась идти дальше, но на нас напали. Подло, без предупреждения, из засады начался обстрел. И вот эти дети бросились прикрывать нас своими незащищенными телами. Они старались задвинуть меня и проводника в какую-то безопасную расщелину, отстреливаясь от противника. Я, оглушённый грохотом стрельбы, не мог понять, зачем они это делают. Не спасаются сами, а защищают нас. Тут сверху раздался воющий звук, а потом взрыв. Магическая броня сработала отлично. Автоматически включились отражающие экраны, я почти ничего не почувствовал. Зато наших защитников разметало. Девочка, их просто разорвало на куски!, — дед закрыл глаза, покачал головой.