Участковый – Васька Генерал - [49]

Эдит поджала ноги и с туфлями взобралась на диван. А клубок начал хрипеть.

– Тяни его за ноги! За ноги тяни! – хрипел Костя Мясоедов.

– Сволочь! За ноги тебя в морг самого потянут! – огрызался водитель, успевая еще пнуть Костю ногой.

– Хр…р!

– Ой, мамоньки! Вы оба на мне!

– Радуйся дура! – успевал огрызаться Володька. Клубок из трех тел ударился об посудную горку.

– Хрусталь не побейте! – со смехом воскликнула Эдит.

– Ну, мальчики! Ну, перестаньте! – трогала за плечо, то одного, то другого Полина. В любой битве, в любом сражении наступает переломный момент, когда одна из сторон начинает теснить другую. Семейная чета оказалась дружнее и крепче единоличника водителя. Они прижали его к полу, а Зоинька наступила ему коленом на грудь, накрыв широкой юбкой лицо поверженного противника.

И в этот трагикомический момент, на сцене импровизированного театра появился участковый с ведром воды. Им, троим лежащим на полу, показалось, что Ледовитый океан вышел из берегов и цунами докатился до десятого этажа. Клубок моментально распался. Участковый пояснил:

– Лучшее средство разнять дерущихся кобелей. Жизнью проверено!

Кое-как встали с пола. Зоинька кокетливо отряхивала юбку. Водитель ошалело крутил головой. Холодный душ его видно вмиг отрезвил, и он начал соображать, что занесло его совершенно не в ту степь. А Костя Мясоедов отплевывался и ругался. На него тоже нашло просветление.

– С ума все посходили! Кто сказал, что Роман пропал? Я спрашиваю, кто? Кому первому пришло в голову, что его заказали, что его убили?

– А ты Костя, что думаешь? – с надеждой в голосе спросила хозяйка дома.

– Тут и думать нечего! Роман всегда был падкий на деньги, сама лучше меня знаешь. Знаешь, на какой крючок его подловила. Если ваша депутатша, как вы говорите, стоит пятьдесят миллионов зеленых, он обязательно подъехал бы к ней. Правильно французы говорят, шерше ля фам, ищите женщину.

– Да, но вот, Генерал… – Полина указала на участкового. Мясоедов смерил ее недовольным взглядом. Он считал, что участковый, не вовремя вмешался. Победа клонилась в их, семейную сторону. Сейчас бы он праздновал триумф, жена бы не могла им налюбоваться, а вынужден, мокрые перья, то бишь пиджак сушить.

Неожиданно старший лейтенант засуетился.

– Мне в управление надо сбегать. Вдруг результаты экспертизы по пальчикам и по крови готовы. Я мигом.

Задерживать его никто не стал.

Когда за ним закрылась дверь, все с облегчением вздохнули. Дамы предложили мужчинам раздеться и обсушиться. Мясоедов ревниво наблюдал за Володькой. Тому первому предложили облачиться в одежду хозяина. Полина подала ему тренировочные брюки, и мягкую, шелковую сорочку.

Затем наступила очередь Кости Мясоедова.

– Выбирай, что хочешь сам! – сказала она, раздвигая двери встроенного шкафа во всю длину прихожей.

– Я помогу ему! – подошла Эдит. В это время к ним подскочила Зоинька.

– Не надо! Я сама!

– Сама! Так сама! Кто бы обиделся, драться полез, – с насмешкой сказала Эдит, – а я со стороны с любовью посмотрю! – и все-таки, не преминула уколоть Зоиньку, – Сильная, ты однако, два мужика на тебе сверху барахтались, а ты хоть бы пискнула.

И не дожидаясь ответа, вернулась в гостиную.

Когда немного разобрались, дамы решили сеть втроем и поговорить, миром и ладком, а мужчинам, установившим между собой показное перемирие преложили перейти на веранду пить пиво. С пивом переехало и бутылка виски. Она лучше соответствовала настроению обеих мужчин. Удобно устроившись в шезлонгах, наполнили стаканы янтарным напитком.

Полина выкатила им столик с закусками.

– Отдыхайте мальчики. Вы сегодня перетрудились.

– Веселитесь девочки…

Под укоризненным взглядом Полины Костя Мясоедов осекся.

Интересы обеих сторон, мужской и женской были соблюдены. В кругу, разделенном по половому признаку легче обсуждать скользкие темы. У трех дам; Полины, Эдит и Зоиньки вдруг появилось столько нерешенных проблем.

Глава 20

Костя высоко поднял стакан:

– За твое здоровье! – сказал он Володьке водителю и сделал большой глоток. Огненная жидкость приятно разлилась по телу. Напряжение, сковывавшее его весь вечер, бесследно исчезло. Осталось чувство покоя и умиротворения. Ничего страшного пока не случилось. Зря Полина гонит волну и нагнетает обстановку, подумал он. Роман жив и здоров.

И все-таки беспокойно-навязчивая, смутная мысль делала свое черное дело. Она подспудно точила мозг Мясоедова. А если прав…

Именно это «если» и подвинуло Константина на этот неторопливый, иносказательно-обтекаемый разговор.

– Володя, где ты научился так хорошо схватывать детали и разбираться в людях?

– Учили!

– А что ж ты тогда простым водителем работаешь?

Вопрос, поставленный Мясоедовым, что называется прямо в лоб, мог вызвать двойственную реакцию. Володя должен был оскорбиться и резко поставить на место откровенно тщеславного, напыщенного собеседника, или вообще прекратить разговор. Между тем он не сделал, ни одно, ни второе, а спокойно, ровным голосом ответил.

– Если бы я не спорол в свое время по идейным соображениям глупость, то был бы сейчас совсем в другом месте и с другими возможностями.

– Жалеешь?

– Жалею!