Участь богов - [47]
Он мчался сквозь ночь, используя свою способность, зрение Одина, чтобы проскальзывать среди деревьев и перепрыгивать через валуны в темноте, пока не добрался до лагеря йомсвикингов на берегу Меларена. Он слился с тенями и проник внутрь незамеченным, слушая и наблюдая, пока не добрался до костра, вокруг которого Стирбьорн собрал совет. Там Торвальд стал тих как могила, наблюдая за обсуждением с расстояния, достаточного для того, чтобы почувствовать запах соленой трески в дыхании йомсвикингов.
Стирбьорн превратился в силача со времен своего изгнания, теперь он был даже выше Эстена и всех, кого Торвальд когда-либо видел. Стоявший справа от него пожилой воин обратился к собравшимся:
– Я высказался за сожжение кораблей. Это было необходимо после предательства Синезубого, чтобы никто из нас не подумал, что мы тоже можем отступить.
– А что насчет клятв, которые мы принесли тебе, Палнатоки? – спросил один из йомсвикингов. – Много лет назад, когда мы вошли в Йомсборг. Ты помнишь? Разве их было недостаточно? Разве того времени, что мы сражаемся за тебя, недостаточно, чтобы убедить тебя в нашей преданности?
Торвальд знал о Палнатоки и его репутации, но никогда не видел этого человека. Крепкий, седой, закаленный в битвах, он все еще держал спину прямо, расправив плечи, и был смертоносным бойцом, к тому же, хорошим командиром.
– Я не сомневаюсь в достоинстве любого, кто здесь присутствует, Горм, – сказал Палнатоки. – Но наши ряды пополнились, самые молодые из нас могут быть не такими стойкими…
– Назови имя того, в ком ты сомневаешься, – Горм раскинул руки. – Пусть все знают.
– Не назову, – ответил Палнатоки. – Сейчас настало время единства.
Горм взглянул на Стирбьорна.
– Однако же ты внес рознь в наши ряды, позволив этому свею спалить наши корабли.
– Этому свею? – улыбнулся Стирбьорн, хотя ничего веселого не намечалось. – Ты забыл мое имя?
– Нет, – ответил Горм. – Но твое имя я не чту, это не секрет. Мы идем за Палнатоки.
– Тогда прекрати этот разговор, – сказал Палнатоки. – Дело сделано. Мы клялись до того, как сожгли корабли, поклялись и сейчас. Идем в Уппсалу и…
– Палнатоки!
Все обернулись на двух воинов, приблизившихся к костру. Те вели женщину. Она, очевидно, была воительницей, в кольчуге и с мечом на боку. Ее нельзя было назвать красивой, но она была скорее приятной наружности, нежели наоборот. У нее были светлые волосы, заплетенные в косу, и симпатичный нос. Хавьер невольно улыбнулся, когда почувствовал влечение Торвальда к ней.
– Это кто? – спросил Стирбьорн.
– Датчанка, – сказал один из воинов, сопровождавший ее. – Ее соотечественники оставили ее…
– Меня не оставили, – сказала женщина, и ее голос прозвучал четко и спокойно. – Я сама решила остаться.
Стирбьорн медленно подошел к ней, пока не оказался совсем рядом, глядя сверху.
– Почему?
Воительница не опустила глаза, и если присутствие Стирбьорна пугало ее, она этого не показывала.
– Потому что я не буду больше сражаться за труса. От моей преданности Харальду ничего не осталось.
– А твоя клятва? – спросил Стирбьорн.
Она посмотрела прямо на него.
– Я не давала ему клятв.
– Не давала клятв? – уточнил Палнатоки.
– Он никогда и не просил, – сказала она. – Полагался на мою преданность.
– Похоже, это было ошибкой, – отметил Стирбьорн. – А мне ты присягнешь?
Она наклонила голову и окинула Стирбьорна взглядом от мысков до бровей.
– Если ты достойный человек, я присягну тебе, когда станешь королем, но не раньше.
Стирбьорн рассмеялся.
– Как тебя зовут?
– Тира, – ответила она.
– Харальд говорил про тебя, – сказал Стирбьорн. – Он предлагал мне тебя, когда…
– Это было не его предложение, – перебила она. – Ты бы понял, если бы согласился.
Стирбьорн снова захохотал.
– Уж в этом я не сомневаюсь. Теперь надо обсудить, что с тобой делать. Ты осталась, когда твой король и твои земляки ушли. Ты собираешься сражаться вместе с нами?
– Я собираюсь выполнить клятву, которую давал тебе Харальд, – она оглядела собравшихся на совет. – Я хочу, чтобы вы знали, что у датчан еще есть достоинство.
– Нет, – сказал Палнатоки. – Женщинам запрещено быть йомсвикингами.
– Запрещено у вас в Йомсборге, – возразил Стирбьорн. – А мы не в Йомсборге. Кроме того, мою сестру ты принял.
– Твоя сестра – дочь короля, – напомнил Палнатоки.
– Как и я, – сказала Тира.
Ее заявление удивило Торвальда, а это, как Хавьер уже понял, было трудно сделать.
– Чья? – спросил, наконец, Стирбьорн. – Чья ты дочь?
– Я дочь Харальда, – ответила она. – Моя мать была воительницей.
– Он тебя признал? – спросил Стирбьорн.
– Нет, – ответила она. – Я этого и не добивалась.
– Почему нет? – поинтересовался Палнатоки.
Она обернулась к нему и нахмурилась.
– А ты бы стал этого добиваться?
Теперь уже Палнатоки рассмеялся вместе со Стирбьорном, и оба согласились, что Тира должна вступить в их ряды, причем в качестве члена военного совета, который вскоре продолжил обсуждать предстоящий поход. Торвальд слушал, пока совет не разошелся, а затем он выбрался из лагеря и отошел на расстояние, с которого мог видеть движения вражеской армии и планировать свои.
Судя по всему, йомсвикинги не были особо преданы Стирбьорну, однако у него была поддержка Палнатоки, закрепленная клятвой. Стало быть, Торвальду нужно учитывать, что будет делать Палнатоки, если Стирбьорна убьют. Зная репутацию йомсвикингов, их ответ на это, диктуемый их понятиями о чести, будет быстрым и жестким. Торвальд решил, что убийство Стирбьорна еще не выход, поэтому в разработке своей стратегии решил опираться на лишение Стирбьорна поддержки, чтобы ослабить его.
Вся жизнь Оуэна пошла наперекосяк с того момента, как его отец был обвинен в преступлении, которого не совершал (Оуэн полностью уверен в этом), и умер в тюрьме. Однако Монро, системный администратор из школы, предполагает, что может помочь Оуэну восстановить доброе имя отца, позволив воспользоваться «Анимусом» – устройством, которое дает пользователям возможность исследовать генетические воспоминания, покоящиеся в ДНК. Правда, опыт, полученный мальчиком в «Анимусе», оказывается гораздо шире, чем он мог себе представить.
Оуэн и его друзья опоздали. Им удалось совершить невозможное, но они все равно проиграли. Когда они обнаружили первую часть древней и могущественной реликвии, долгое время считавшейся легендой, – Трезубца Эдема – казалось, мало что может их остановить. Частицу искали и Братство ассасинов и Орден тамплиеров, но ее украла неизвестная третья сила прежде, чем ей смогла завладеть одна из сторон. И без того хрупкие отношения подростков рушатся – Оуэн и его друг Хавьер принимают сторону ассасинов, остальные – тамплиеров. И все же, надо найти еще две частицы Трезубца Эдема, и обе группы настроены не повторить своих ошибок.
Девятый век. Нравы у народов Скандинавии просты и суровы, под стать северной природе. Набеги на богатые земли – вполне достойное занятие, воспеваемое скальдами, и мальчишки мечтают повторить разбойничьи «подвиги» отцов и дедов. Сын конунга Хьёра, семнадцатилетний Гейрмунн, прозванный Адской Шкурой за смуглую кожу, тоже мечтает о добыче и славе. На родине его ждет участь младшего сына – быть на вторых ролях. И когда в доме его отца появляется датский ярл, зовущий Хьёра на завоевание Англии, юноша усматривает в этом свой шанс.
Доктор Элвуд Рэлсон был настоящим гением. Он мог в считанную секунду решить любую проблему, над которой все остальные ученые бились месяцами. Но из-за этого он плохо сходился с людьми, которые его раздражали своей «медлительностью мысли».Но однажды он пришел к выводу, что с Землей случится что-то ужасное и решил покончить жизнь самоубийством.
О людях обладающими даром телепатии, телекинеза, лечения руками и другими необычными способностями. © skvortsov.vova.
Рассказ. Она идет через столетия, через страны, через семьи. Она — дитя телом и душой взрослого человека. Еще одна вариация на тему бессмертия. Вот только этой вечноживущей героине рассказа вряд ли кто позавидует…
Рассказ. Супружеская пара, ждущая первого ребенка, в результате невероятно выгодного обмена получает большой и уютный дом взамен своего старого вагончика. Тэд, глава семьи, подозревая подвох со стороны бывших хозяев, оказывается совершенно прав…
Аурел Кришан – талантливый инженер-изобретатель, в детстве друзья за его изобретения называли его колдуном. Потому что с помощью своих аппаратов он способен творить такие чудеса, какие раньше полагалось делать только колдунам.© Mierin.