Участь богов - [43]

– Спасибо, – сказал он. – Имей в виду, что я такого не планировал. Но если кто-то спросит, скажу, что это был мой план.

Со своего места он видел направление Пути, уходящего прочь через белые каменные обрывы и зеленые холмы. Он смотрел вдаль, но не видел Грейс и Наталии. Впереди – Оуэн не мог понять, как далеко – Путь, кажется, пересекала другая дорога, образовывая перекресток.

– Должно быть, это там, – сказал он, глядя на Собаку. – Там мы найдем тебе нового компаньона. Пойдем, девочка.

Он сделал несколько тяжелых медленных шагов вниз по склону. Но Собака не пошла за ним.

Он оглянулся, оглянулась и она, уставившись на стену тумана. Она спасла Оуэна, но это не значило, что она оставит Скитальца. Она скулила и переминалась с лапы на лапу, сделав несколько шагов на месте.

Оуэн вздохнул. Он почти насмерть замерз ради нее. Если этого было недостаточно, чтобы Собака пошла за ним, он не знал, что еще можно сделать. Наталия и Грейс были где-то впереди, и еще было можно догнать их. Ему все еще не хотелось покидать Собаку, и сейчас, когда она, кажется, справилась со своим горем хотя бы настолько, чтобы отойти от Скитальца, он чувствовал себя лучше, чем до того.

– Пойдем! – позвал он еще раз, заставляя голос звучать командным тоном, и пошел прочь. Он решил не оглядываться. Он просто спустится с холма. Она или пойдет следом, или нет. Он был на полпути вниз, когда Собака залаяла. Он продолжал идти, медленно и спокойно, не глядя назад. Еще несколько шагов, и Собака снова залаяла, но он продолжал идти. В следующий раз лай раздался ближе. Несколько мгновений спустя она залаяла уже прямо у него за спиной, и вскоре оказалась рядом, тяжело дыша. Он посмотрел на нее.

– Хорошая собака.

Кажется, ей все еще трудно было идти, она шла, опустив голову, время от времени поглядывая назад, на холм, но она была рядом с ним, пока они не вернулись в безопасное место, на Тропу, и не пошли в направлении, в котором двигались ранее. К счастью, Грейс и Наталия ушли не очень далеко.

Глава 15

В темноте трудно было сказать наверняка, но, похоже, все датские корабли покинули флот Стирбьорна и теперь уходили тем же путем, что и пришли. Дэвид и Эстен поражались тому, до чего хорошо сработала стратегия Торвальда. Все их труды, связанные с рубкой деревьев и размещением их в реке, были вознаграждены – армия Стирбьорна заметно уменьшилась в числе еще до начала битвы.

– Теперь начинается самая серьезная работа, – сказал Торвальд своему отряду. – И с этой ночи это будет работа для клинков.

Тридцать человек собрались вокруг скальда, это были люди, которых он выбрал из пришедших под знамя ледунга. Эстен был первым, за ним последовали Альферт и Олоф, а затем они двинулись в лагерь на другом берегу Фюрис, уводя с собой только самых сильных и неистовых бойцов, каких только могли найти. Торвальду было важно, чтобы они были свеями и людьми, работавшими на земле.

– В предстоящие дни и недели, – продолжил Торвальд, – вы, вероятно, столкнетесь с вызовом, брошенным вашему чувству собственного достоинства, потому что вы не схлестнетесь в открытом бою со Стирбьорном. По крайней мере, пока. Мы ударим, затем исчезнем, затем ударим снова. Я набрал не так много людей, потому что мы – не топор и щит. Мы будем ножом, который ударит Стирбьорна в спину, и очень вероятно, что многие из нас не вернутся домой. Если не хотите участвовать в этом, можете вернуться обратно в Уппсалу. Я не буду удерживать никого из вас против воли.

Никто не двинулся с места, и это не удивило Эстена. Торвальд показал себя сильным человеком, к тому же способным. Он был невелик, но невероятно силен, и хотя он был скальдом, в нем был дух воина. К тому же, у него был хитрый ум, какого Эстен никогда раньше не встречал.

– Час вам на отдых, – сказал Торвальд. – Стирбьорн выходит завтра, и мы должны опередить его.

– Что, если он прикажет йомсвикингам очистить реку? – спросил Альферт.

– Не прикажет, – ответил Торвальд. – Особенно теперь, когда Синезубый бросил его. Его ярость не позволит ему сидеть на месте, пока будут расчищать реку.

До сих пор скальд был прав насчет Стирбьорна. Эстен доверял ему в этом. Он отправился поискать место для сна и поспать, сколько удастся. Они не разводили костров и не оставят за собой следов, ничего, что могло бы сообщить йомсвикингам об их присутствии. Олоф и Альферт пошли за ним, отделившись маленькой группой из трех человек, и когда они устроились, накрывшись плащами, Альферт заговорил так тихо, как тень ползет по земле.

– Не нравится мне это.

– Я бы тоже предпочел спать у костра, – отозвался Олоф.

– Нет, – сказал Альферт, – мне не нравится вся эта скрытность. Я не вор и не убийца. Когда я убиваю, я делаю это на виду у богов.

– Ты мог уйти только что, – произнес Олоф. – Почему не ушел?

– Потому что тогда я бы выглядел как трус.

– Значит, ты свой выбор сделал, – сказал Эстен. – Величайшим бесчестьем будет провал нашего дела.

– А почему ты здесь? – спросил его Альферт. – Мы все тебя знаем. Эта работенка никак не подходит к твоей репутации.

Нить, повязанная у Эстена на запястье, каким-то образом пережила вчерашние работы в воде и грязи, и хотя теперь она была грязной и твердой, держалась она крепко.