Уцелевшие атланты - [10]

Однако размах, с которым строили свою громадную военную машину атланты, привел к одному ее существенному изъяну: набирая в свою армию отряды союзников из Италии, Сардинии, Сицилии и Палестины, правители Атлантиды получили в результате весьма разношерстную армию, которая даже не говорила на одном языке «Они не говорили на одном языке, не пользовались одной речью, — свидетельствует Гомер о Людях Моря, — а говорили вместо этого на смеси языков, потому что происходили из самых разных мест». В лагере троянцев можно было найти воинов из Лидии, Мизии, Фригии, Вифинии, Карии, Ликии и почти из всех других прибрежных государств Малой Азии. Один из троянских царей, Илионей, хвастался так: «Многие народы и многие племена искали союза с нами и желали объединиться с нами».

И действительно, в это время Империя Атлантиды, с учетом ее колоний, форпостов, союзных и зависимых государств протянулось от берегов Центральной и Южной Америки на западе до Британских островов и Иберийского полуострова на востоке, включала в себя часть Италии, всю Северную Африку вплоть до границы с Египтом и западное побережье Малой Азии. Под властью этой империи находились миллионы людей и тысячи квадратных миль суши, она представляла собой политическую организацию еще более грандиозную, чем Римская империя, и в мире не было создано ничего подобного на протяжении последующих трех тысячелетий, вплоть до образования Британской империи. Илионей восторгался размерами этой империи, восклицая: «Это самая могучая империя, которую когда-либо видело солнце, путешествуя по всему небосводу от края до края».

А тем временем правитель хеттов, Тудалия IV, перечислял своих союзников, обращаясь к находившемуся в вассальной зависимости от него повелителю государства Амурри на территории современного Кипра: «Правители, равные мне, — повелители Египта, Вавилона, Ассирии и Аххиявы» (имелась в виду Ахейя или Ахайя — земля ахейцев, гомеровская Греция эпохи крито-микенской культуры). Воины из всех этих государств готовились к самой грандиозной битве в истории, собираясь в одну армию, которой еще не знало человечество? — армию такой численности и набранную из такого количества государств-участников, отстоящих друг от друга порой на тысячи километров.

Правители Микенского государства с гораздо меньшим успехом сколачивали коалицию греческих городов-государств. Им было трудно убедить соотечественников в необходимости как можно более широкого альянса против общего врага. Однако в какой-то момент на помощь им пришли сами троянцы — совершая акты пиратства против греческих судов, вне зависимости от их принадлежности, они невольно цементировали негативное отношение всех греков к себе. К тому же из самой Трои просочились в Грецию тревожные новости: царь Приам повелел начать программу широкого строительства судов всех типов. В Греции знали, что он не должен встретить никаких затруднений с реализацией этой программы — земли, находившиеся в подчинении Приама, были необычайно богаты корабельным лесом, а также всем остальным, что требовалось для строительства судов — льном для парусов и смолой. В Микенском государстве и в Греции в целом пришли к выводу, что готовятся военно-морские силы для того, чтобы захватить их, что Троя уже начала гонку военно-морских вооружений для этого.

В самый разгар этого яростного противостояния троянские пираты могли действительно зайти слишком далеко — намеренно или непреднамеренно, это неизвестно, — захватив в плен особу царской крови, по имени Елена. Ее похищение троянцами могло сыграть роль пропагандистского повода, который позволил наконец объединить разрозненные греческие силы и интересы под единым знаменем и упрочил их союз. Эту версию поддерживает такой признанный авторитет в области истории тех лет, как Лайонел Кэссон, считающий, что похищение Елены Прекрасной могло действительно сыграть роль той искры, из которой и разгорелось пламя военных действий. Она и в самом деле могла стать символом тех потерь, которые могли понести в ближайшем будущем греки от рук троянцев. Так этот в принципе совершенно обычный для бассейна Эгейского моря акт пиратства мог сыграть роль политического запала. С какой точки зрения на это ни посмотри, но захват особы царской крови — это действительно вполне достаточный повод для развязывания войны между двумя народами, взаимные отношения которых и так уже долгое время находились на самом острие бритвы. С учетом этого вполне возможно допустить, что троянцы сами пошли на захват Елены, поскольку сознательно искали повода для развязывания военных действий, рассчитывая выйти из этой войны бесспорными победителями.

Каким бы ни был предлог, под которым Микенскому государству удалось собрать воедино коалицию других греческих городов-государств, но им действительно удалось включить каждый боевой корабль, каждого воина от Пилоса до Филипп в единый отряд, предназначенный для дерзкой упреждающей операции. Решение нанести удар первыми было бесспорно верным с военной точки зрения, поскольку это не только отрезало троянцев от моря, лишая их тем самым поддержки флота, но и превращало их в обороняющуюся сторону на все дальнейшее время конфликта. А обороняться, как известно, всегда тяжелее, чем наступать, особенно внезапно. В 1237 году до н. э. греческие силы пересекли Ионическое море и одновременно высадились в нескольких разных точках на побережье Малой Азии, тем самым отрезав троянцев от возможной поддержки с моря, и осадили их столицу. Нападавшие получили преимущество с самого первого дня вторжения. Поодиночке они разгромили всех союзников царя Приама и затем приготовились к решающему штурму Илиона.