Убыль Русская. 1917–2017. Беседы о демографии - [6]
Башлачёв.Это в 80-е.
А представьте, как это было в 20-е?
От этой концепции «стакана воды» марксистская молодежь России прямо взбесилась. В анкете среди слушателей Коммунистического института им. Свердлова начала 1920-х причиной первой сексуальной связи назвали чувство любви к партнеру — менее 4%.
А ведь «Свердловка» — это главный институт подготовки кадров коммунистического просвещения.
И в этом «университете» бесстыдство проповедовалось прямо!
Если будущие «просвещенцы» лишь в одном случае из 25 указали любовь причиной первой сексуальной связи, то чего можно было ожидать, когда выпускники «Свердловки» станут сами «просвещать» молодежь, готовя кадры коммунистического просвещения?..
Конечно, в основной русской массе такое бесстыдство не могло быстро и широко распространиться.
Но в системе просвещения концепция марксизма стала широко распространяться.
Учебник 1929 года. Вольфсон «Социология брака и семьи». В нём: «ко времени социализма деторождение будет изъято из–под власти стихии».[5]
Но раз «стакан воды» вошёл в моду, то беременности неизбежны.
И что делать после «стакана воды»?..
Для женщин нежеланная беременность — драма.
Однако посягательство на зарожденную жизнь веками считалось самым аморальным делом.
В былые века ни одно законодательство мира не посмело легализовать убийство в утробе матери.
А ведь к власти нередко приходили ужасные и жестокие правители. Они заливали кровью свои народы и своих соседей. Но никогда не смели провозгласить право на детоубийство.
Швецов.Открываем словари, ищем слово «инфантицид» и убеждаемся, что детоубийство в целях регулирования численности было совершенно обычным делом в не столь далёком прошлом.
Если нырнуть в глубину веков до периода неолита, когда доля убитых родителями детей составляла от 15% до почти 50% от общего числа новорожденных.[6]
А если брать времена не столь давние, то детоубийство было обычным делом в Римской империи, Карфагене, Вавилонии. В некоторых странах Азии это происходит и сейчас.
Поэтому «не веками» и не считалось.
Убивать младенца в утробе матери, не угробив женщину, просто не умели.
Но вот возврат к инфантициду на правительственном уровне в 20-м веке в сочетании с насаждаемой женской неразборчивостью в половых связях — это действительно нечто!
Башлачёв.Знаешь, все эти заумные понятия типа «инфантицид» — на меня не действуют. Да и «аргументы» про Вавилон, Рим и Карфаген — тоже.
Я предпочитаю рассматривать государства с наличием основ нравственности. Первое в мире правительство, которое отбросило запрет на внутриутробное убийство — марксисты. 19 ноября 1920 года они узаконили аборт в России.
Убить зарожденную жизнь в утробе матери — это переворот в сфере морали.
Так что главный переворот был сделан не матросами в Зимнем дворце Петрограда, а марксистами в Московском Кремле.
Вполне очевидно, что распространение абортов началось со столиц: Москвы и Ленинграда. Ясно, что в них и началось сокращение рождений.
Это показывают графики потоков растущих детей столиц России — города Москва и Ленинград.
Швецов.Но Ленинград голодал в 1918-м!
Когда доедали мёртвых лошадей на улицах — до детей ли?!
Башлачёв.Влияние абортов на графиках надо смотреть с 1920 года.
И сравнивать с 1900–1910-ми годами.
Как видите в начале ХХ века устойчивый прирост потока растущих детей.
А после абортов — устойчивый спад и в Ленинграде, и в Москве.
Швецов.Замечу, что не только прирост потока детей, но и переселение деревенских жителей в города целыми семьями.
С другой стороны, в города переселялись и после того, как революционные вихри чуток поутихли.
Башлачёв.Интенсивное переселение в города началось в конце 1920-х.
Сравнивать можно с 1914 года, когда начавшаяся война вызвала в столицах мобилизацию в армию тысяч молодых мужчин и глубокий провал в потоках растущих детей.
После захвата власти марксистами окончания гражданской войны прироста потоков в столицах нет.
Таков результат марксистского переворота морали и законодательного разрешения внутриутробного убийства зарожденных детей.
Это характерно, именно для столиц.
Ясно, что разрушение семьи, разводы и аборты — к добру не ведут.
Швецов.По советским законам развестись стало — раз плюнуть.
Как там замечательно описано у классика[7]:
На другой день Володя Завитушкин после работы зашел в гражданский подотдел и развелся.
Там даже не удивились.
— Это, говорят, ничего, бывает.
Так и развели.
Башлачёв.Давайте не забывать о том, что Зощенко описывал городскую жизнь.
Абсолютное и подавляющее большинство жило в деревне, где разводы были редкость.
Да, городские разводы и плодили сирот при живых родителях.
В России 1913 года на 1000 браков приходилось — лишь 9 разводов, то есть менее 1%.
Так что крепость института Семьи до 1917 года была очень высокой.
В 1925 г. в городах молодёжных разводов на 1000 браков[8]:
в Минске — 260;
в Харькове — 197;
в Ленинграде — 159.
Для сравнения, в 1920-х в других столицах:
в Берлине — 11;
в Нью–Йорке — 14;
в Токио — 8.
Как видите, в городах СССР, всего через несколько лет после захвата марксистами власти, крепость городской семьи снизилась в ДЕСЯТЬ — ДВАДЦАТЬ раз.
Швецов.
