Уборщик свиных туш - [6]

Шрифт
Интервал

— Это транзакция, — сказала Аманда. — Никакого эмоционального содержания.

— Эмоционального содержания не требуется. Я уборщик свиных туш.


Аманда придвинулась, услышав новую информацию.


— Не понимаю этого сравнения.


Мистер Сан встал, набрав в ванну достаточно жидкости, распрямил плечи и спину. Он оценил полезный наклон поверхности, помогающий крови сбежать к сливу. Почти невозможно вручную выдавить всю кровь из трупа. Всегда как-то остается не меньше пинты. Но он определенно избавился от львиной доли, и, учитывая неожиданную ситуацию, в которой он оказался, у него наверняка было больше времени поиграть, чем обычно. Он вытащил бутылки отбеливателя со дна сумки, лежащие рядом с небольшим свертком прочных мешков для мусора.


Аманда сняла крышку с зеленого освежителя и брызнула в воздух чем-то синтетическим и приторным.


— Меня это завораживает, — сказала она. — Это как описывать роботу, что такое весна. Даже отдаленно не аутентично, но все же правда. Так что такое уборщик свиных туш?


Мистер Сан стал выливать одну из бутылок в левое отверстие в пластиковом листе.


— Китай, — начал он, — страна, изобилующая загрязнениями и болезнями. Конечно, там есть и свои прелести, но из песни слов не выкинешь. А также это край разведения свиней. А в разведении свиней… — бутылка опустела. Он встал у ванной и открыл вторую бутылку. Опрокинул во второе отверстие и ее. — Есть периоды, — и сейчас один из них, кстати говоря, — когда серьезная болезнь и загрязнения убивают свиней. Их вымывает на берег рек десятками тысяч. Они засоряют поля и сваливаются в кучах в загонах. Маленькая ферма — а в местах вроде Шанхая все фермы небольшие — не может тратить и так загруженное время на утилизацию туш, так как необходимо следить за оставшимися активами, — вторая бутылка опустела. Мистер Сан ловко отрезал пять полосок скотча и приклеил по краям одного из отложенных пластиковых дисков. Затем приклеил диск над левым отверстием. — Фермеры могут просто продать больных свиней на продуктовые рынки. Но, разумеется, люди заболеют. Иногда умирают. Поставка продуктов питания в любую минуту может начать пандемию. Так что это незаконно. За продажи зараженной свинины осуждают пожизненно. Впрочем, сама можешь представить срок жизни в китайской тюрьме. — закончив со вторым диском, мистер Сан занялся тем, что начал приклеивать лист к краю ванной еще парой полосок. — И тогда, — сказал он, — появились люди, которые специально обучаются эффективно и безопасно утилизировать свиные останки. Если у тебя полный загон туш и не хочешь попасть в тюрьму, тогда платишь уборщику свиных туш.


Мистер Сан стянул перчатки и аккуратно затолкал в одну из бутылок. Завернув крышку, подошел к ящику для инструментов, достал новую пару перчаток и нацепил их. Посмотрел на Аманду, неопределенно улыбнувшись.


— Что-то не так? — спросила она.


— Отнюдь. Просто это необычная ситуация, и я не уверен, корректно ли попросить чашечку кофе, пока стекает кровь.




— Тебе не стоит много о себе рассказывать, — заметил мистер Сан, сидя с домашним эспрессо, которое произвел странный аппарат, форма которого напоминала не что иное, как жаркий секс двух кубов. Он наблюдал, как Аманда забылась, методично выбирая, взвешивая и измельчая кофейные зерна, трамбуя молотый кофе и выдавливая эспрессо из устройства с выдающимися концентрацией и бдительностью.

— На всякий случай, — сказала она. — Я понимаю. Просто мне кажется неправильным, что тебе ничего нельзя знать о том, кого ты пришел убить. Понимаешь?

— Эмм, — ответил он. — Не очень. Я ведь уже сказал, что в моей работе нет никакого эмоционального содержания.

— Но, — ответила Аманда, — тогда я просто туша свиньи в загоне.

— Аманда, ты убила своего бизнес-партнера мясницким ножом и сейчас в процессе избавления от трупа с полным незнакомцем.

— Правда, — сказала она. Ее глаза бегали из стороны в сторону, очень быстро, расфокусировано. — Это правда. И когда я сказала «помогите», ты мог ответить «позвони в полицию». Потому что ведь у него был пистолет, да? Это самооборона. Незаконное проникновение в дом. Хотя у него и были ключи. Но ты не сказал. Потому что тогда бы по их протоколу тебя нашли. Ну конечно. Ты ведь тоже проник в мой дом. И может, ты и одет, как какой-нибудь обычный механик, но уверена, в Америку ты прибыл в другом костюме. Так что в твоих интересах было все равно сделать свою работу, тем самым гарантируя мое молчание.


Мистер Сан отпил эспрессо, молча просчитывая пространство и секунды. Для этой работы ему не требовалось оружие. Он планировал прокрасться в комнату, тихо подойти к ней, наступить на обратную сторону колена и чисто свернуть шею, когда она упадет.


Он и сейчас мог исполнить эти действия из своей позиции.


— Ты очень умная женщина, — сказал он.

— Я разбираюсь в проблемах. Разбираю процессы. Шаг за шагом. Так работает код. Логическая последовательность.


Он улыбнулся ей с теплом, только наполовину фальшивым.


— Хочешь закончить обучение, как разобрать тело мертвеца?


Аманда снова вопрошающе наклонила голову.


— Это еще не все?

— Аманда, мы даже еще не вывезли его из дома. Доведем процесс до конца прежде, чем разойтись каждый своей дорогой?


Еще от автора Уоррен Эллис
Труп дома

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Оружейная машина

После перестрелки, в которой гибнет его напарник, детектив Джон Тэллоу случайно находит квартиру, доверху забитую оружием. Когда за дело берутся криминалисты, оказывается, что каждый пистолет или автомат связан с нераскрытым убийством, и многим из них уже немало лет. Теперь у Тэллоу на руках сотни преступлений, и он сталкивается с настоящим заговором, в котором замешаны многие могущественные люди Нью-Йорка, а также с охотником, самым страшным серийным убийцей в истории США, чьи цели и мотивы гораздо страшнее любой борьбы за власть.


Рекомендуем почитать
Прадедушка

Герберт Эйзенрайх (род. в 1925 г. в Линце). В годы второй мировой войны был солдатом, пережил тяжелое ранение и плен. После войны некоторое время учился в Венском университете, затем работал курьером, конторским служащим. Печататься начал как критик и автор фельетонов. В 1953 г. опубликовал первый роман «И во грехе их», где проявил значительное психологическое мастерство, присущее и его новеллам (сборники «Злой прекрасный мир», 1957, и «Так называемые любовные истории», 1965). Удостоен итальянской литературной премии Prix Italia за радиопьесу «Чем мы живем и отчего умираем» (1964).Из сборника «Мимо течет Дунай: Современная австрийская новелла» Издательство «Прогресс», Москва 1971.


33 (сборник)

От автора: Вы держите в руках самую искреннюю книгу. Каждая её страничка – душевный стриптиз. Но не пытайтесь отделить реальность от домысла – бесполезно. Роман «33» символичен, потому что последняя страница рукописи отпечатана как раз в день моего 33-летия. Рассказы и повесть написаны чуть позже. В 37 я решила-таки издать книгу. Зачем? Чтобы оставить после себя что-то, кроме постов-репостов, статусов, фоточек в соцсетях. Читайте, возможно, Вам даже понравится.


Клинический случай Василия Карловича

Как говорила мама Форреста Гампа: «Жизнь – как коробка шоколадных конфет – никогда не знаешь, что попадется». Персонажи этой книги в основном обычные люди, загнанные в тяжелые условия жестокой действительности. Однако, даже осознавая жизнь такой, какой она есть на самом деле, они не перестают надеяться, что смогут отыскать среди вселенского безумия свой «святой грааль», обретя наконец долгожданный покой и свободу, а от того полны решимости идти до конца.


Голубые киты

Мы живем так, будто в запасе еще сто жизней - тратим драгоценное время на глупости, совершаем роковые ошибки в надежде на второй шанс. А если вам скажут, что эта жизнь последняя, и есть только ночь, чтобы вспомнить прошлое?   .


Крещенский лед

«На следующий день после праздника Крещения брат пригласил к себе в город. Полгода прошло, надо помянуть. Я приоделся: джинсы, итальянским гомиком придуманные, свитерок бабского цвета. Сейчас косить под гея – самый писк. В деревне поживешь, на отшибе, начнешь и для выхода в продуктовый под гея косить. Поверх всего пуховик, без пуховика нельзя, морозы как раз заняли нашу территорию…».


Нефертити

«…Я остановился перед сверкающими дверями салона красоты, потоптался немного, дёрнул дверь на себя, прочёл надпись «от себя», толкнул дверь и оказался внутри.Повсюду царили роскошь и благоухание. Стены мерцали цветом тусклого серебра, в зеркалах, обрамленных золочёной резьбой, проплывали таинственные отражения, хрустальные люстры струили приглушенный таинственный свет. По этому чертогу порхали кокетливые нимфы в белом. За стойкой портье, больше похожей на колесницу царицы Нефертити, горделиво стояла девушка безупречных форм и размеров, качественно выкрашенная под платиновую блондинку.