Ублюдки - [24]

— А-а-а-а-а! — не выдержав, застонал он от удовольствия.

Костя, услышав стон, усмехнулся и покачал головой. С одной стороны, ему было немного жаль товарища. С другой — почему-то именно с Рудерманом вечно случаются какие-то идиотские истории. Дня не проходит, чтобы он во что-то не вляпался.

Ну вот зачем, спрашивается, надо было пить из непонятного ручья, когда с собой наполненные фляжки? Почему у него, у Кости, хватило ума и осторожности не делать этого? Ведь его точно так же мучила жажда, он тоже устал…

Бессмысленно даже задавать себе эти вопросы. Рудерман, он и есть Рудерман, могила его исправит.

В который раз за последнюю неделю Костя пожалел, что поддался уговорам Наташи, старшей Володиной сестры, и взял его с собой на свою голову. Но куда теперь деваться, когда они в паре…

Разве что по возвращении в лагерь попробовать скинуть его на кого-нибудь, пусть кто-то другой теперь помучается.

Ох, Наташа, Наташа! Если бы не она, с каким удовольствием он бы послал этого бестолкового мальчишку куда подальше!..

Но ничего не поделаешь, придется потерпеть. Охота пуще неволи!

Дело в том, что на Наташу Рудерман у Кости Рачихина были особые виды. Соблазнительную, улыбчивую Наташу Костя, вернувшись домой, был твердо намерен сделать своей постоянной любовницей.

Именно не разовой, не случайной, а на самой что ни на есть неизменной основе.

Костя уже давно к ней приглядывался, благо случаев хватало — то она внезапно появлялась в офисе, то он сам ездил к ним домой с поручением, — и в конце концов принял окончательное решение. Разница в положении только раззадоривала его.

Наташа ему по всему подходила, фигура была такая, как он любил, и жопа классная, наливная, оттопыренная, и характер ее смешливый ему тоже нравился. Так что в самый раз. А то, что она постарше, чем он, даже неплохо. Бальзаковский возраст, самое оно.

Правда, последнее время Костя замечал, что Наташа ходит какая-то грустная, озабоченная, что ли. Давно уж он не слышал ее задорного хихиканья, ну да это дело поправимое. Он ей сумеет поднять настроение, вопросов нет.

Улыбка будет до ушей!

Вот только отмучается тут с ее славным братцем, отведет его на вершину горы Конь, как обещал, вернется домой, и тогда уж улыбочка к Наташеньке приклеится надолго…

Тот факт, что Наташа пока была совсем не в курсе этого судьбоносного решения, Костю Рачихина отнюдь не смущал. Равно как и наличие у Наташи сына, а также законного мужа, Эдуарда Филипповича, собственного Костиного босса. Даже наоборот, будет куда приятнее работать на Эдика, зная, что он трахает его жену.

Костя аж усмехнулся от удовольствия при этой мысли. Ежели он чего задумал, то своего добьется. Просто дело времени. Характер у Кости Рачихина железный, недаром он альпинист, мастер спорта. Он свой характер выковал в горах, не где-нибудь.

То, что он взял с собой Рудермана, был первый серьезный шаг к их сближению. Наташа не сможет не оценить этот шаг. Она его об этом очень просила, он уступил, и теперь ей придется как следует отблагодарить его. Как следует и долго!

Костя мечтательно вздохнул. Да, эта черноглазая Наташа Рудерман дорого заплатит ему за то, что он таскался по горам с ее обосравшимся братиком.

Он бросил взгляд в сторону по-прежнему постанывающего Володи.

«Во дрищет! Так ему и надо, мудиле!» — мстительно подумал Костя Рачихин, расстелил салфетку, достал термос и стал разворачивать бутерброды.

Змея недовольно следила за свешивающимся вниз и чуть покачивающимся в полуметре от нее концом живой плоти.

Как она ни старалась избегать этих встреч, но слишком часто за последнее время сталкивалась с беспокойными двуногими, крайне враждебно настроенными по отношению к ней существами. Ей не хотелось вступать в конфликт, она, как правило, уступала, старалась поскорее исчезнуть из опасной зоны.

В тех случаях, когда это не касалось охоты, то бишь добывания пищи, змея всячески приучала себя к долготерпению. А двуногие никак не являлись пищей.

Впрочем, змея эти дни вообще не думала об охоте, она была настроена совсем на другое, пыталась жить в ладу со всем миром.

Но мир не давал ей такой возможности, заставлял постоянно быть в напряжении, лишал столь необходимого ей душевного равновесия. И сейчас ее раздражение дошло до предела.

Мало того что ее покой был безнадежно нарушен, но еще и место, которое она так тщательно подготовила себе для свершения таинства перерождения, было вконец испорчено этим неожиданным вторжением.

С Володиного лица не сходила блаженная улыбка. Ему давно не было так хорошо. Сотрясавшие его спазмы постепенно сходили на нет. Трусы уже почти просохли на жарком солнце, а когда они вернутся в лагерь, он их постирает.

Это все не страшно.

Главное, что сбылась его мечта, он наконец-то попал в настоящие горы, впервые в жизни.

Прав был Высоцкий: лучше гор могут быть только горы. На которых еще не бывал.

Но он, Володя Рудерман, побывает.

Он еще побывает везде.

Змея подождала еще немного.

С каждой секундой ей становилось очевидно, что покоя в этом месте уже не будет, что все же придется перемещаться и опять подыскивать себе что-то более-менее подходящее.