Убийство журналиста - [38]

Боевик уже лежал в луже крови с пулей в голове.

А святой отец степенным шагом вернулся к церкви, возле которой уже собралась большая толпа его вооруженных прихожан. Она встретила своего священника бурными криками и залпами автоматов, направленных дулами в небо. Кто-то водрузил над зданьицем кафе азербайджанский трехцветный флаг. Со всех сторон, огибая трупы на дороге, сходились женщины и дети.

Иезуит широким жестом перекрестил всех присутствующих и отдельно

Ефима Файнера, по-прежнему охраняющего фургон с пустыми ящиками.

– Господь призвал своих детей! – воскликнул отец Василий вдохновенно. – Мы прошли под пулями нечестивцев без единой царапины!

Это ли не доказательство того, что с нами Бог!

– С нами Бог! – вторили ему жители Накдарана.

Мелик был оглушен таким ликованием. Он спросил шепотом отца Василия:

– А у вас не будет неприятностей? Священник стреляет в церкви!

Иезуита явно покоробило.

– Сын мой, – оскорбленно произнес он. – Я не стрелял в церкви! Я стрелял через дверь, с паперти, чтобы изгнать из святого места его осквернителей. Священник же я только тогда, когда нахожусь в самой церкви.

Да, сразу было видно, его воспитали святые отцы иезуиты. Мелик только пожал плечами. Тем более что философствовать было некогда.

Надо было немедленно отправить Мамеда Садуллаева в Баку, чтобы он наконец подписал контракт с иранцами.

Пока этому не помешает еще что-нибудь, такое же страшное, как только что закончившееся кровопролитие.

Чуть ли не силой Мелик повлек толстяка, который находился почти в прострации и продолжал причитать, к фургону.

Глава 20

Иранцы, все в одинаковых синих костюмах, сидели вокруг большого стола в кабинете Мамеда Садуллаева. Здесь они, кажется, чувствовали себя уютнее, чем в роскошном ресторане "Азия''.

Когда в кабинет вошел Мамед в сопровождении Мелика и Ефима

Файнера, они встали.

Мелик испугался, что они начнут зачитывать цитаты из маленькой красной книжечки.

Уля, которая, конечно, тоже была тут, шепнула ему:

– Сегодня вечером… Правда, у меня, – добавила она, – появился любовник-диктор, а он ревнив. Так что будем осторожны. Приходи ровно в восемь.

– А ты не можешь прийти ко мне?

Она покачала головой.

– Ой, нет! Приходи ты.

Глава иранской делегации между тем принялся дискутировать с

Мамедом. Судя по всему, он прекрасно владел им. Но что это была за дискуссия!

– Империалисты и оппортунисты, – серьезно разглагольствовал иранец, – не упускают случая, чтобы помешать делу мира. Но мы всегда срываем их планы.

Слушать все это было для Мелика свыше сил. И он удалился в соседний кабинет, тем более что никто не обращал на него внимания.

Но не успел он там расслабиться, как в дверях показался Ефим Файнер.

– Они закончили, – объявил он, – и уже ушли.

Оказывается, пустые разглагольствования главы делегации не помешали быстро завершить переговоры.

Мелик вернулся в кабинет, где был уже один Мамед Садуллаев. Он держал в руке пачку бумаг.

– Подписали контракт на пятнадцать "Боингов"! – потряс он ею. – С перспективой еще на тридцать пять!

Мелик подумал, что для удовольствия иранцев самолеты можно было бы покрасить в красный цвет.

– Я, – сказал Ефим Файнер, – чтобы сбить с толку наших

"конкурентов", сообщил в газете "Утро" и в "Бакинском Вечере", что завтра – только завтра! – между известным азербайджанским бизнесменом и делегацией Ирана будет подписан важный контракт.

В "Азии". Если "конкуренты" явятся туда, они застанут там безобидный коктейль… И без участия Мамеда Садуллаева.

– Остроумно, – рассмеялся Мелик. Улыбнулся и Мамед. Довольный сделкой, он уже почти совеем пришел в себя. Вот характер истинного бизнесмена!

– Что вы делаете сегодня вечером? – спросил он Мелику. – Давайте поужинаем вместе, я сейчас холостяк: Рима уехала и вернется только завтра.

– Я немного устал, – дипломатично ответил Мелик. – И хочу пораньше лечь спать.

Он не стал уточнять с кем.

Подполковник Семен Алхутов трижды перечитал заметку на третьей странице "Утро", сообщающую о назначенном на завтра подписании контракта. Подполковник негодовал: он всегда считал азербайджанцами полными кретинами, но на этот раз они превзошли самих себя!

А ведь этот английский журналист, передав ему о своем разговоре с руководителем группы, к которой принадлежала Шаргия, поклялся:

– Они похитят Мамеда и устроят показательную казнь…

Он обрисовал ненависть чепенцев такими красками, что Алхутов успокоился. И вот тебе! Они не только не убили Мамеда, но дали ЦРУ обвести себя вокруг пальца.

Подполковник ФСБ посмотрел на часы: было ровно три. На ликвидацию

Мамеда у него оставался всего один день. При том, что сам он,

Алхутов, должен остаться в тени. Мысли путались у него в голове.

Наконец он снял по мобильнику набрал номер компании Аэрофлота:

– Соедините меня с Ереваном по номеру 533 – 002.

Уля открыла дверь, как только Мелик позвонил, и бросилась ему на шею.

Но тут зазвонил телефон, и она приложила палец к губам. Поговорив несколько минут по-азербайджански нежным голоском, она повесила трубку, глядя на Мелика блестящими глазами.

– Хи-хи, это был он, мой любовник. Он очень ревнив и звонит каждые полчаса, чтобы проверить, дома ли я. На ней был откровенный облегающий комбинезон.