Убийство в Угличе - [4]

—    Что за люди, свидетели есть? — спросил Кухов.

—    Четверо их, говорят было. Из Углича! Двоих, вроде, опоз­нали, сыновья купчишки Зайцева, а двое других неизвестно, кто такие,

—    Так! Урядника ко мне! — приказал Кухов. — И срочно к купцу Зайцеву с допросом, где сыновья и что делают Я пока к Дряпину пойду. Все разузнаешь и потом доложишь.

Кухов вышел из участка, погода была совсем теплая, солн­це светило вовсю, снег таял прямо на глазах, воробьи дрались в лошадином помете.

—     Благодать Господня, да и только, весна в этом году ран­няя, — подумал Кухов: а тут мерзостью заниматься надо, но де­лать нечего, нужно идти!

Хряпина Кухов не застал, и позвал старшего номерного.

—    Расскажи-ка мне, кто у вас последние дни останавливался.

—     А кто вас интересует, господин следователь? — спросил номерной. — Мало приезжающих было эти дни... Вот... молодой человек, предположительно из Питера... счас книгу принесу, — от­ветил номерной.

Принеся книгу, он прочитал: Пётр Иванович Шавров из Ры­бинска, купец по личным делам, прибыл пять дней назад, вчера съехал.

—    Куда съехал? — спросил Кухов.

—    А в Рыбинск, обратно, господин следователь.

—     Так, а каков он из себя, и что за человек вообще, рас­скажи-ка мне.

—     Мое дело за номерами смотреть, а не за постояльцами. Уплатил за десять дней вперед, тихий, аккуратный, трезвый, а бо­лее не знаю ничего.

—    Так! Заплатил за десять дней, а съехал через пять, как это понимать? Деньги-то за пять дней забрал, или как? — спросил Ку­хов.

—      Нет, вчера съехал вечером, записку оставил, что, мол, срочно надо, а с деньгами после сочтемся, когда вернется, — от­вечал номерной.

—    А когда вернется и где та записка? Давай сюда!

—     Записка в книге лежит, вот она, пожалуйста, мне ведь хо­зяину отчет давать!

В записке было сказано «Срочно уезжаю по делам в Ры­бинск, номер оставляю за собой, приеду дней через шесть, тог­да и разочтемся». Подписи не было.

—    А паспорт он тебе предъявлял?

—     А как же, у нас с этим строго, господин следователь, мы с полицией завсегда в мире живем, потому у нас номера для по­рядочных людей, а не для шантрапы какой!

—     Ну, а как вел себя, с деньгами ли он или нет, как ты ду­маешь?

—    Мы в чужие дела нос совать не обучены, но деньги у него были — это точно.

—    Много ли их было? — спросил Кухов.

—     Видать, порядочно, я в номер вошел (постучал, конечно!), так на кровати деньги лежали во множестве...

—     Как лежали, стопкой что ли или вразброс? — не отставал Кухов.

—     А вроде как считали их, меня увидел, так подушку на день­ги сдернул.

—     Много ли денег, как ты думаешь?

—     Много, господин следователь, много.

—     Ну сколько, по-твоему?

—    Не знаю, но тыщ пятьдесят, наверное, было, все больше «катеньки», мелких не видел, да и видел-то я всего минуту какую.

—    А разглядел ведь!

—    Так не всегда я номерным-то был, я ведь и кассиром на фабрике одно время поработал. Да ушел оттудова, уж больно дух там тяжелый, для здоровья вредный.

—     Так, на Рыбинск, значит, подался, ну а одет-то во что он был?

—    А одет-то просто, хотя и не по купечески, в пальто черное, штиблеты с калошами, на голове шляпа, сам с бородкой небольшой, и усы рыжеватые.

—    А из поклажи чего было?

—      А почитай ничего! Корзинка с крышкой небольшая, да саквояж черный.

—     Ну ладно, пока все, если что понадобится — вызову, — закончил Кухов.

Выйдя из номеров, он прямиком пошел на торговую площадь, где рядились ямщики, поспрашивать насчет седока, описанного номерным. Придя на ямщицкий двор, Кухов расспросил о седо­ке, нанявшем лошадей на Рыбинск.

Один из ямщиков рассказал, что вчерась вечор уж темнеть стало, пришел господин. Тот, что ты рассказываешь — нанимать на Рыбну! говорю: время неурочное, в темь ехать, мало ли лихих людей на дороге, лучше бы с утра! А он, мол, срочно нужно. Ну Влас и порядился за пятнадцать рублев, сразу и выехали.

—      А сколько времени-то было? — поинтересовался Кухов.

—     А Бог его знает, — сказал ямщик, — говорю, темно уж стало, ну ночью все равно плохо ехать, думаю — заночуют где, по дороге-то постоялые дворы есть...

—    А когда Влас обратно будет? — спросил Кухов.

—     Ну ежели все благополучно, то завтрева к вечеру! — от­ветствовал ямщик.

  

СЕРЁЖКА

Делать было нечего, и Кухов пошел в участок, во-первых, на­до дать телеграмму в Рыбинск о купце Шаврове Петре Иванови­че, есть ли такой и что из себя представляет. А потом, наверное, его уже ждали люди, посланные слушать и смотреть.

И, верно, давешний сыщик уже пришел от купца Зайцева. И точно, сыщик его уже давно ждал.

—     Ну, что, купцовы сыновья, где они, что сказал купец? — начал Кухов.

—      Так что, они поехали в Некоуз! К тамошним приятелям гостить, те, вишь, у них были, теперь эти к ним. Беда Зайцеву — пьют сынки-то, к делу негожи. Горюет купец, а сделать ниче­го не может. Извелся весь — и жалко их, дураков, пробовал де­нег не давать, так они у отца в лавке уворуют и напьются, купец рад, что хоть на неделю уехали, дома тихо будет.

—      Будет ему тихо, как докажут, что это его сыновья бес­чинство учинили на Корожечне. Посадят молодчиков за увечье, а то и деньги платить придется за побои. Ну, ладно… Не те это люди, значит, хотя проверить все равно надо. Пусть пошлют в Не­коуз за братовьями и доставят сюда!