Убийство в старом доме - [15]

Затем в руках бандита появился нож с длинным, как у морского кортика, лезвием.

Предсмертное отчаяние страшным прессом выдавило из Гавашева последние силы, обращенные в крик:

— А-а-а-а-а!!! По-мо-ги-те-е-е!!!

— Дурак. После такого орания последних прохожих распугал, — хладнокровно произнес запыхавшийся бандит. — А те, что дома сидят, на лишние запоры замкнулись. Ну, получай теперь, Самат, должок, а то ты мне до смерти надоел. — Преступник не спеша, деловито, словно мясник, собиравшийся зарезать очередного барана, присел на корточки, чтоб вонзить в него кинжал.

— Я не Самат! Я не Самат! — прерывистым, клокочущим хрипом исходил Гавашев. — Вы меня с кем-то путаете! — Изо рта ручьем хлынула кровь, и он уже не мог говорить.

Бандит наклонился к лицу жертвы, пошарил в его карманах, но в это время из-за угла показалась автомашина — подвижная милицейская группа. Увидев машину, преступник бросился в проходной двор.

Начальнику райотдела милиции капитану Минаеву Г. Д.

8 августа

РАПОРТ

7 августа сего года в 23.05 во время патрулирования участка нас остановила гражданка и сообщила, что слышала страшный крик, взывающий о помощи, который донесся с соседней улицы. Мы отправились туда и у дома № 7 по улице Пушкина увидели мужчину, который бросился во двор.

Покинув автомашину, я начал преследовать его. Мужчина высокого роста, плотного телосложения бежал через проходные дворы, где нельзя было проехать на автомашине. Преследуемый пробежал арку дома и исчез в одном из подъездов пятиэтажного дома. Я тоже бросился в подъезд и поднялся по лестнице, полагая, что он побежал наверх. Но там никого не оказалось. Потом я бросился в подвал и через него попал в соседний подъезд. И когда выскочил оттуда, увидел отъезжавший легковой автомобиль марки «Жигули» белого цвета, в котором находились двое. Преследовать его не было возможности — рядом не оказалось никакого транспорта. Оружия не применил, потому что не был уверен, что это тот самый преступник, который — как выяснилось позже — нанес гражданину Гавашеву М. X. тяжелые травмы.

Старший сержант Жванов Н. П.

Этот рапорт дошел до Данишева лишь сегодня, 14 августа, через неделю, впрочем, как и до самого начальника райотдела милиции. Когда капитан Минаев увидел его, он с иронией выговаривал командиру взвода патрульной службы перефразированными словами известного поэта: «Ваш рапорт как свет умерших звезд доходит, как доходит к нумизмату стершийся пятак...» Тот оправдывался, что старшего сержанта Иванова неожиданно прихватил в ту ночь приступ аппендицита и он госпитализирован... не успел передать рапорт.

...Следователь Данишев уже в больнице еще раз прочитал этот рапорт и, сверив показания потерпевшего Гавашева, положил его обратно в портфель.

— Итак, Минихат Хабибович, вы точно слышали, что преступник называл вас Саматом?

— Слышал, товарищ следователь, как вас сейчас. Правда, состояние у меня тогда было аховое...

Лейтенант долго еще выяснял интересующие его детали и особенно маршрут его движения. Мысль лихорадочно металась: «Действительно ли его с кем-то перепутал этот нападавший? Или это просто маньяк-садист, который наслаждается предсмертным состоянием своей жертвы?» Такие случаи в уголовной практике бывали. Назип знал о них.

Потерпевший начисто отрицал наличие у него врагов и завистников: «Откуда же им взяться у маленького инженера с окладом 120 рэ. А личных столкновений у меня ни с кем не было».

— Вы бы знали, товарищ следователь, — продолжал Гавашев, — что я пережил! Все это видится мне теперь как кошмарный сон.

Уже в дверях палаты, когда уходил, Данишев повернулся к больному, чтобы махнуть ему на прощание рукой. В глаза следователю бросились издалека резко очерченные угловатые плечи и короткая толстая шея с большой кудлатой головой. «Где же такую очень похожую фигуру я видел прежде? Определенно видел! Но то, что такие фигуры встречаются редко, — это точно. Вполне возможно; что в темноте по особенностям очертания фигуры его и принял преступник за того, кого поджидал».

Следователь чувствовал, что от этого зависит и ход расследования. «Или мне показалось, что он похож? Ибо когда у человека появляется необходимость, частенько желаемое и действительное смешиваются».

Эта мысль не давала покоя; и она, как будто связанная с пульсирующей веной на виске, которую Данишев чувствовал от перенапряжения бессонных ночей, билась в черепной коробке ровно и настойчиво: «На кого же он так; похож, на кого же он так похож...».

Назип заставлял свой усталый за день мозг снова и снова напрягаться изо всех сил.

«Итак, есть логическая посылка — преступник поджидал в определенном месте свою жертву. Какое умозаключение можно на этом построить? Значит, преступник заранее знал маршрут следования своей жертвы! Так... так... А что же дальше? А отсюда можно предположить, что человек, на которого готовилось нападение, должен был идти домой? Но откуда? Из гостей? С работы? Если с работы, то этот вариант можно еще проверить. А если из гостей — дохлый номер. А вдруг все же с работы? Тогда какая организация завершает работу в эти вечерние часы? Надо выяснить, где имеются вечерние смены».