Убийство в музее Колетт - [29]

— Ко всему прочему, — с раздражением добавила она, — они утверждали, что я ничего не поняла. А это уж слишком, потому что у собеседника Ришело акцент был хуже моего и он беспрестанно упоминал о каком-то «Ювенексе».

Ален Лашаль мучительно думал, как бы вылезти из этого тупика. Марго частенько говорила об отвратительных уловках этой дамы, и он боялся услышать новые поношения в адрес умершего. Поэтому решил прервать беседу:

— Да, учтивость не была свойственна месье Ришело… Но сейчас я вынужден уйти… Я слышу телефонные звонки…

— О, Alan, bad boy![17] — заворковала она. — Почему вы не носите с собой мобильника, как и все?

Он не стал вступать в полемику, подумав, что охотно свернул бы шею всем обладателям этого адского устройства, поэтому решительно встал, свистом подозвал Тоби и распрощался.

Мэгги Смит провожала их глазами, пока они не пропали из виду за деревьями, и отметила, что шли они в направлении, противоположном их дому. Не пробежала ли кошка между ее именитым соседом и его подругой? Такое нельзя упускать. Она уже видела заголовок в своем журнале «Дома и бассейны»: «Самой налаживать хозяйство и перестраивать свою жизнь в Пюизе».

Облегченно вздохнув, она принялась за расстановку голубых квадратиков, которые вдруг сложились под ее пальцами в разбитую корону. «Я могла бы назвать это „царской линией“, — сказала она себе. — How relevant![18] И в королевских семьях бывают разводы…»

Глава 17

Суббота, 14-е

Перебранка между Фретилло и Битлером по своему накалу напомнила Жан-Пьеру Фушеру и Лейле Джемани уличную драку: скрытые атаки, искусные уклоны, нанесение ран, удары кулаками. Для победы годились все слова. В переполненном зале зрители, разделившись на три группы: фретиллисты, битлеристы и неопределившиеся — подсчитывали очки, смеялись или хмурились в зависимости от временного превосходства своего кандидата в этом словесном поединке.

В конечном итоге матч закончился вничью.

— Вы оппортунист биографии! — бросил вышедший из себя Битлер.

— А вы одержимы, как Гитлер!

«По крайней мере это рифмуется с „Битлер“!» — внутренне хохотнула Жизель.

В гомоне голосов, где слышались парижские, бургундские, провансальские и англосаксонские акценты, все направились в буфет, организованный в чайном салоне замка. Наверное, кое-кто сожалел, что схватка не закончилась смертью одного из дуэлянтов.

Марго Лонваль с облегчением вздохнула. Худшее осталось позади. Мероприятия, предусмотренные на следующий день — прогулка по колеттовским тропам и представление «Ребенок и колдовские чары», — относились к разряду развлечений. Теперь надо было помочь Алисе Бонне починить прожектор. Но где же она? Марго заметила Фушеру и Джемани, сидящих рядом в глубине зала. Она приподняла в приветствии руку. Комиссар даже не увидел ее, а инспектор слегка улыбнулась.

Лейла наблюдала за группами, которые всегда образуются вокруг звезд. В центре стояли приверженцы Фретилло, Битлера и, насколько ей было известно, Ришело. В стороне — нерешительные безымянные личности, которые в одиночку, а теперь парами или тройками лишь издалека следили за развертывающимися событиями. И между этими двумя крайностями — колеблющаяся группка пытающихся более или менее успешно приблизиться к источнику власти. Ей оставалось только установить связь между всеми этими людьми, чтобы узнать, который из них вышел из своей роли, превратившись в нарушителя закона.

— Прощупаю тех, кто разговаривает с мадемуазель Дамбер, — пробормотала Лейла.

— Хорошая мысль. А я займусь книготорговцем, — отозвался Фушеру.

Они разделились. Поль Эрвуэ находился у бара, а Жизель беседовала с супругами-пенсионерами Жуанэн, которые не сошлись во мнениях по поводу метеопрогноза на завтра.

— Очень уж парит, быть грозе, — утверждал муж, стоя у открытого окна.

— Да что ты, совсем наоборот! Это к хорошей погоде, — противоречила ему жена.

— Лишь бы утром дождь не испортил нам прогулку, это главное, — примирила их Жизель.

При приближении Лейлы они замолчали: по их мнению, самая банальная тема становилась опасной, как только попадала в нескромные уши полиции. Кроме того, эта представительница парижской власти совсем не внушала им доверия. Вот мимо проходит ее шеф, высокий и хромой. Можно было бы прислать мужчину поздоровее для защиты мирных жителей от преступников… Но эта чужачка…

Она будто угадала их мысли и профессионально-любезно улыбнулась им:

— Поскольку вы живете рядом с музеем, могу я задать вам парочку-тройку вопросов? Если вас не затруднит, мадемуазель Дамбер, можете остаться и, возможно, подкрепить их показания.

— Но я не здешняя…

— Больше, чем я, во всяком случае, и вы были на месте происшествия в вечер смерти месье Ришело.

Сказано это было сухим тоном.

Супруги Жуанэн одновременно нахмурились. Что же происходило между этими двумя? Они явно знакомы и, похоже, ладят, как кошка с собакой.

— Итак, — обратилась к ним Лейла, раскрывая черную записную книжку, — что вы делали в прошлый вторник вечером?

— Вторник, вторник… Был базарный день… — припомнила мадам Жуанэн. — С утра я ушла покупать… ну-ка…

— Моя жена — божественная повариха, — уточнил муж.

— И вы не видели, не слышали ничего необычного? — настаивала Джемани.