Убийство в Месопотамии - [26]

— Его? Кого его, мадам? — спросил он.

— Убийцу! Убийцу, конечно же!

— Ах, убийцу, — протянул Эркюль Пуаро таким тоном, будто эта сторона дела совсем его не занимала.

Мы все воззрились на него. Он в задумчивости скользил взглядом по нашим лицам.

— Думаю, не ошибусь, если скажу, что прежде никто из вас не был замешан в деле об убийстве?

По нашим рядам прошелестел дружный согласный шепоток.

Эркюль Пуаро улыбнулся.

— И поэтому, разумеется, вы и отдаленно не догадываетесь, что это означает. А означает это, что вас ждут неприятности! Масса неприятностей! Начать с того, что на вас падет подозрение.

— Подозрение?! — переспросила мисс Джонсон. Мистер Пуаро посмотрел на нее задумчиво и, как мне показалось, одобрительно. В его взгляде, я бы сказала, читалось: “Похоже, эта мисс Джонсон весьма неглупа!”

— Да, мадемуазель, — сказал он. — Вы не ослышались: именно “подозрение”. Отбросив церемонии, могу с уверенностью заявить вам, что все вы находитесь под подозрением. Повар, слуги, судомойка, мальчик, который моет горшки, ну и, конечно, все члены экспедиции.

— Да как вы смеете?! — снова взвизгнула миссис Меркадо, лицо ее перекосилось от злобы. — Как вы смеете такое говорить! Какая наглость! Это недопустимо! Доктор Лайднер, и вы спокойно слушаете, как этот человек.., этот человек…

— Успокойтесь, Мари, возьмите себя в руки, — устало сказал доктор Лайднер.

Мистер Меркадо тоже вскочил с места. Руки у него дрожали, глаза налились кровью.

— Да! Это возмутительно! Это.., это оскорбление!

— Нет-нет, — перебил его мистер Пуаро. — Я далек от мысли оскорбить вас. Просто я прошу всех вас здраво посмотреть на вещи. В доме, где совершено убийство, на каждого в той или иной мере падает подозрение. Скажите, есть ли у вас основания предполагать, что убийца — постороннее лицо?

— Разумеется, есть! — выкрикнула миссис Меркадо. — Это же очевидно. Почему… — Она осеклась, потом закончила уже спокойнее:

— Ничего иного и быть не может.

— Вы, безусловно, правы, мадам, — начал Пуаро, отвешивая ей поклон. — Просто я хочу объяснить вам, как следует подходить к делам подобного рода. Вначале я должен удостовериться, что те, кто находится в этой комнате, невиновны. А уж после этого буду искать убийцу среди остальных.

— Стоит ли так медлить? Не рискуем ли мы упустить время? — учтиво осведомился отец Лавиньи.

— Тише едешь — дальше будешь, mоn реre[18].

Отец Лавиньи только пожал плечами.

— Мы в ваших руках, — смиренно сказал он. — В таком случае, прошу вас как можно скорее убедиться, что мы невиновны в этом ужасном преступлении.

— Непременно. Я счел своим долгом разъяснить вам мою позицию в этом деле, ибо некоторая бесцеремонность моих вопросов вызовет, вероятно, ваше негодование. Может быть, церковь покажет нам пример. Что вы, тоn реre, скажете на это?

— Готов ответить на любые вопросы, — с достоинством ответил отец Лавиньи.

— Это ваш первый сезон здесь?

— Да.

— Когда прибыли?

— Ровно три недели назад, двадцать седьмого февраля.

— Откуда?

— Из Карфагена. Орден “Peres Blanes”.

— Благодарю, mon реrе. Были ли вы знакомы с миссис Лайднер прежде?

— Нет… До приезда сюда я никогда миссис Лайднер не видел.

— Не могли бы вы сказать, что вы делали, когда случилась трагедия?

— Работал. Расшифровывал у себя в комнате клинопись на табличках.

Я заметила, что под рукой у Пуаро лежит план здания, — Ваша комната находится в юго-западном конце здания и расположена симметрично комнате миссис Лайднер?

— Да.

— В котором часу вы пришли к себе в комнату?

— Сразу после ленча. Пожалуй, около без двадцати час.

— И находились там до?..

— Почти до трех часов. Услышал, как подъехал грузовик и вдруг снова уехал. Это меня удивило, и я вышел посмотреть.

— И за все это время вы ни разу не выходили из комнаты?

— Ни разу.

— Может быть, вы слышали или видели что-нибудь, имеющее отношение к убийству?

— Нет.

— Есть ли в вашей комнате окно, выходящее во внутренний двор?

— Нет, оба окна выходят наружу.

— Могли вы слышать, что происходит во дворе?

— Да, кое-что. Слышал, например, как мистер Эммет проходит мимо моей комнаты и поднимается на крышу. Он раза два проходил мимо моей двери.

— Не помните ли, в котором часу?

— Нет, боюсь, что нет. Видите ли, я был увлечен работой.

Пуаро помолчал немного, потом спросил:

— Может быть, вам известно что-либо, что может пролить свет на это дело? Не заметили ли вы чего-нибудь особенного за день-два до убийства?

Отец Лавиньи, кажется, немного смутился и бросил на доктора Лайднера тревожно-вопрошающий взгляд.

— Весьма нелегкий вопрос, мосье Пуаро, — неохотно проговорил он. — Коль скоро вы меня спрашиваете об этом, должен честно сказать, что, по-моему, миссис Лайднер явно боялась кого-то или чего-то. Особенно ее пугали посторонние. Думаю, у нее были основания для тревоги. Больше я ничего не знаю. Она не посвящала меня в свои дела.

Пуаро покашлял и сверился с записями, лежавшими перед ним.

— Насколько мне известно, позапрошлой ночью была предпринята попытка ограбления, так?

Отец Лавиньи ответил утвердительно и сказал, что увидел свет в “музее” и что были предприняты тщательный осмотр дома и розыски, оказавшиеся тщетными.