Убийство в доме на холме - [64]

– Тебе надо было поговорить со мной, и с ней тоже. Ты бы тогда понял, почему у нас все сложилось, почему я ее полюбил, – с болью в голосе произнес Гарри. – Мне ведь требовалось только одно: чтобы семья приняла Люси.

На миг воцарилась тишина. Потом Нэнси решила выяснить, насколько ей удастся разговорить Гарри, чтобы он немного разоткровенничался.

– Как вы познакомились? – спросила она.

– После работы я порой заходил в бар, он как раз рядом с офисом. Понимаете, знакомых в Париже у меня почти не было, одни коллеги да клиенты. А бар располагался по дороге в квартиру, которую я снял, стояло лето, поэтому было здорово возвращаться домой пешком и попутно забегать выпить пива. А потом, в один прекрасный вечер, меня подошла обслужить Люси. Честно говоря, от одного взгляда на нее у меня перехватило дыхание.

Гарри улыбнулся своим воспоминаниям, которые перенесли его обратно в то жаркое лето Парижа, где любовь настигает человека с той же легкостью, что и солнечные лучи.

– Какой она была? – спросила Нэнси и подалась вперед, пытаясь нарисовать в воображении портрет женщины, которая ворвалась в его жизнь и навсегда ее изменила.

– Она не была похожа ни на одну женщину из тех, кого я встречал раньше. Просто сногсшибательная. Впрочем, вы и сами видели ее тем вечером…

Гарри умолк и покачал головой.

– Она была так очаровательна, что перед ее шармом никто не мог устоять. Все с жадностью ловили каждое ее слово. К тому же в ней горела страсть. Люси показала мне Париж, который просто обожала, и я, впервые за все время, тоже почувствовал, что проникся к нему любовью. Думаю, она озарила собой всю мою жизнь.

Какая замечательная мысль. Но, едва Нэнси подумала о любви, горевшей так ярко, она вспомнила и о том, как жестоко эту любовь погасили.

– Прости, – опять сказал Уилл. – Я ведь ничего этого не знал, понимаешь?

– Гарри, а что, по-вашему, случилось на той вечеринке? – спросила Нэнси. – Кто мог так поступить с Люси?

– Я без конца задаю себе этот вопрос, но никак не нахожу на него ответа. Зависть я еще могу понять, но чтобы воспылать ненавистью, да еще в таком чистом виде… Нет, это просто уму непостижимо.

Он подавленно вздохнул.

– Благодаря ей, я чувствовал себя совсем другим, особенным. Ну как можно было причинить вред человеку, который на такое способен?

Нэнси увидела, что он и вправду не догадывался, кто мог убить его жену. Возможно, его ослепляла любовь, но злиться на него за это она не имела права. Ей было его жаль. Он потерял женщину, поддерживавшую в его душе огонь жизни.

– А почему ваша семья отнеслась к Люси с таким недоверием?

– Моя семья просто не поняла, почему я так быстро на ней женился, да еще и тайком от всех. Причина, как мне кажется, заключалась в том, что я всегда был разумным, осторожным, и все такое прочее. Упорно трудился, обо всем первым делом ставил в известность близких, но вот с Люси получилось совсем иначе. Я понимал – если такая женщина, как она, хочет быть рядом со мной, ее нужно хватать и держать как можно крепче. А может, я еще с самого нашего знакомства каким-то образом догадывался, что могу ее потерять. Не знаю. Жениться на ней всего через месяц после первой встречи было самым безумным поступком в моей жизни, но вместе с тем, как мне казалось, и самым здравым.

– А после приезда с ней сюда у вас возникали сомнения в правильности принятого тогда решения?

– Думаю, да, но только самую малость. Здесь нас словно окатили ведром холодной воды. С легкомысленными, беззаботными парижскими днями наше пребывание здесь не имело ничего общего. Все смотрели на нас как на сумасшедших. У Люси по-прежнему был я, а у меня она, но нам все равно приходилось гораздо труднее. Потом мы впервые поссорились. Она решила, что я недостаточно ее защищаю, особенно перед матерью – они обе очень сильные женщины. Я понятия не имел, как поступить. Мне хотелось, чтобы все увидели в Люси то же, что видел я, но у них попросту не было такого желания. Все думали, будто она охотилась за моими деньгами, а я рядом с ней чувствовал себя счастливым. И мне было совершенно наплевать на то, привлекает мое богатство или нет. Она могла без остатка получить все, что мне принадлежит. И пока у меня была Люси, меня не покидало счастье.

Нэнси сомневалась, что может даже вообразить такую неистовую любовь. А это вообще нормально? Ответить на этот вопрос она не могла. Но Гарри любил Люси. И это была чистая правда. Питала ли Люси к нему столь же пылкое чувство, теперь уже не узнаешь. Но Нэнси все же наделась, что да – ради него самого.

– Мне очень жаль, Гарри, что вы потеряли ее и пробыть вместе вам удалось совсем недолго, – искренне сказала она.

– Спасибо, – с легкой улыбкой ответил Гарри.

– Ты мне нужен, Гарри, – сказал Уилл, – мне надо рассказать семье о Руперте. Я понимаю, что прошу слишком многого, ведь в свое время я не поддержал вас с Люси, но… Ты будешь рядом, когда я им все расскажу? Очень тебя об этом прошу…

– Прошлого не изменить, – сказала Нэнси, увидев, что Гарри застыл в нерешительности, – и повлиять можно только на то, что случится в будущем.

Наконец он кивнул.

– Я просто хочу узнать, что на самом деле случилось с Люси.