Убийство в доме на холме - [58]

– Ага. Нэнси говорит, что у вас это традиция.

– Совершенно верно. И легенда гласит, что зародилась она еще в восемнадцатом веке.

– Я принесу что-нибудь выпить, – сказала Нэнси и направилась к лоткам.

За ее спиной сразу послышались шаги, Нэнси посмотрела, кто это, и вздохнула, приготовившись выслушать пару неприятных слов.

– Нэнси, ты это серьезно? А меня ты не могла предупредить? – прошипел Джонатан, когда они стали пробираться к лотку с глинтвейном.

– Мы не обязаны рассказывать друг другу все подряд, – сказала она, ненавидя себя за то, что его слова ее так укололи.

– Ты ничего не рассказала мне, поскольку знала, что я не одобрю, – ответил он, взял чашку глинтвейна и протянул ей.

– Не одобришь? По-твоему, я должна спрашивать у тебя разрешения, кого приводить на праздник елки, а кого нет? – возразила Нэнси, хватая с лотка еще одну чашку для Ричарда, потому что Джонатан явно ничего ему брать не собирался.

– Не говори глупостей… – вздохнул он. – Но делать вид, что у тебя не было причины это от меня скрыть, тоже не надо. Ты и сама знаешь, что играешь с огнем, и именно поэтому ничего мне не сказала.

С этими словами он взял чашку уже себе и зашагал прочь от нее и остальных. Нэнси увидела, как он подошел к коллегам из газеты и поздоровался с ними, демонстративно повернувшись к ней спиной.

– Отлично, просто отлично… – едва слышно пробормотала Нэнси, побрела обратно и протянула чашку Ричарду.

А потом одним глотком осушила до дна свою, хотя глинтвейн был еще совсем горячим и обжигал язык. Ну почему Джонатан повел себя так безрассудно, а? Лучше бы не злился, а поддержал ее, как бабушка или Пенелопа. Но, вопреки раздражению, в глубине души Нэнси понимала, что он прав. Она сознательно не сказала ему о своей новой встрече с Ричардом, зная, что он точно ее не поддержит. Но что это означало: что Джонатан прав насчет Ричарда? Или можно все же надеяться, что нет?

– Все в порядке? – тихо спросил ее Ричард.

– В полном, – соврала она, еще не готовая открыть ему свои чувства.

Они ведь только что встретились после долгой разлуки. Нэнси посмотрела на стоявшего поодаль Джонатана, и ей показалось, будто он оказался от нее за миллион миль. Это было новое чувство, и привыкать совсем не хотелось.

– Добрый всем вечер! – произнес мэр, выйдя вперед, и все послушно затихли. – Спасибо, что этим вечером вы пришли, как всегда выступив в роли самых замечательных зрителей и участников нашего праздника. Дэдли-Энд пережил череду необычных для него дней. Понимаю, вы все обеспокоены тем, что случилось в Рот-Лодже, но смею вас заверить: полиция делает все возможное, и я хорошо знаю, что Ротам совсем не хотелось бы омрачать этим вечером наше праздничное настроение проводимым расследованием. В конце концов, праздник елки в нашей деревне давно стал традицией, мы сильны, и нам не угрожает никакая опасность, впрочем, как всегда!

Он говорил глубоким, зычным голосом, долетавшим даже до тех, кто стоял в задних рядах. Нэнси отвела в сторону взгляд и увидела, что на нее смотрит Джонатан. В его глазах, как и у нее самой, не было ни малейшей уверенности в безопасности, но от этого ее решимость выяснить, что же случилось с Люси Рот, лишь еще больше окрепла. Мэр был прав – это происшествие угрожало образу жизни ее любимой деревни, в которой она прожила всю жизнь, и с этим надо было что-то делать.

– Так давайте же без дальнейших слов зажжем нашу зеленую красавицу в преддверии нового года!

По инициативе мэра собравшиеся начали обратный отсчет, причем ребятишки надрывались во всю свою мощь. Скосив на Ричарда глаза, Нэнси увидела, что он им вторит, с улыбкой глядя на нее. Она даже представить не могла, что окажется рядом с ним в этот вечер.

Мэр на глазах у всех повернул выключатель, и ель озарилась ослепительным золотистым светом. Ребятня разразилась шквалом одобрительных возгласов, все захлопали в ладоши, завороженно глядя на символ Рождества. «В мире может произойти что угодно, – подумалось Нэнси, – но возможность для чуда всегда останется».

В этот момент участники церковного хора запели рождественские колядки, их голоса эхом прокатились по парку и устремились в звездное небо.

Ричард обнял Нэнси за талию, и она прижалась к его теплому, крепкому телу. Потом они все присоединились к хору, и свет, как и должен, оказался сильнее тьмы.

* * *

Когда хористы исчерпали свой репертуар рождественских колядок, жители деревни стали расходиться – одни в паб, другие в тепло и уют своих гостиных.

– Ну что же, идемте в коттедж, – произнесла Джейн, когда они со всеми распрощались.

Джонатан отправился в паб, а Пенелопа повела домой дочурку, чуть не засыпавшую на ходу. Ричард взял Нэнси за руку, и по парку они пошли вместе. Рядом прыгал и резвился Чарли, все еще переполошенный от вечерней прогулки. После праздника на душе у всех было весело.

– Какая прекрасная ночь, – сказала Джейн, глядя на висевшие над их головами китайские фонарики.

– Обожаю это время года, – согласилась с ней Нэнси.

Деревня на Рождество всегда принимала такой восхитительный вид, и наблюдая, как она от края до края озаряется огнями, нельзя было не поддаться атмосфере праздника.