Убийство в цветочной лодке - [3]

И она это поняла. Когда я подошел к ней, не было произнесено ни одного из рутинных приветствий и вежливых вопросов. Она лишь сказала:

— Как рано этой весной зацвел миндаль.

А я ей ответил:

— Нежданные радости особенно сладки.

— Неужто всегда? — спросила она с насмешливой улыбкой. — Пойдемте, я покажу вам место, где только что сидела.

Она свернула с дорожки и пошла по неширокой прогалине; я поспешил вслед за ней.

Мы сели рядом в высокой траве на отлогом склоне. Согнувшиеся под тяжестью цветов ветви миндаля сплетались над нами наподобие балдахина.

— Как это странно, — сказал я, исполненный восхищения, и взял в свои ладони ее холодную руку, — словно мы — в другом мире.

Она только улыбнулась и искоса посмотрела на меня. Я обнял ее за талию и прижал губы к ее влажным красным губам. Она разрешила заклятие, которое меня изводило. Ее объятия излечили меня, а вспыхнувшая страсть заставила забыть боль. Ликуя, я подумал, что теперь все будет прекрасно.

Когда я лениво обводил пальцем тени, отбрасываемые ветвями на ее прекрасное тело, белое и нежное, как драгоценный нефрит, я внезапно обнаружил, что рассказываю ей о заклятии, которое ей удалось с меня снять. Она спокойно смахнула лепестки, налетевшие на ее прекрасную грудь, села и задумчиво произнесла:

— Когда-то, очень давно, я уже слышала нечто подобное. — И после минутного колебания спросила: — Скажите, вы не из судейских?

Я безмолвно указал ей на свою шапку, которую повесил на ветку, — лунный свет сиял на золотых знаках отличия. А потом ответил с кривой улыбкой:

— И не из последних. Я — в чине следователя Верховного суда.

Она понимающе кивнула, потом опять легла на траву, красиво изогнув свои округлые руки и заложив их за голову.

— Я расскажу вам, — улыбнулась она, — старую историю, которая должна заинтересовать вас. Она касается мудреца, который был судьей здесь, в Ханьюане, много веков назад. В то время...

Не знаю, как долго я слушал ее нежный, завораживающий голос, но когда она замолчала, холодный страх сдавил мое сердце. Я резко поднялся, надел свою форменную одежду, шапку и подпоясался.

Мой голос прозвучал хрипло.

— Тебе не стоит дурачить меня своими причудливыми баснями. Говори, женщина, как ты проникла в мою тайну?

Она молча смотрела на меня, а ее чарующие губы по-прежнему подергивались в улыбке, вызывающей и капризной.

Ее совершенная красота победила мой гнев. Став перед ней на колени, я воскликнул:

— Неважно, как ты узнала мою тайну! Меня не волнует, кто ты и кем была! Поверь, мои намерения чище тех, о которых ты рассказала. Клянусь, что только ты будешь моей владычицей! — Я поднял ее платье и, нежно глядя на нее, произнес: — Ветерок дует с озера, ты замерзнешь.

Она отрицательно покачала головой, но я встал и прикрыл ее обнаженное тело шелковой одеждой. Вдруг неподалеку раздались громкие голоса.

На поляну из зарослей вышли несколько человек. В великом замешательстве я стоял перед женщиной, распростертой в высокой траве. Пожилой мужчина, в котором я узнал судью Хань-юаня, внимательно посмотрел на лежащую. Потом он низко мне поклонился и сказал с восхищением в голосе:

— Значит, вы все-таки нашли ее, господин! Когда мы сегодня вечером осмотрели ее комнату в Квартале Ив и нашли оставленную ею записку, мы решили обыскать и эти места. В озере есть подводное течение, оно заходит прямо в эту бухту. Но это поразительно — вам удалось найти ее раньше нас! Однако вам не стоило утруждать себя и переносить тело с берега, господин. — Потом судья обратился к своим людям и приказал: — Носилки!

Я повернулся к своей недавней возлюбленной. Белое платье, покрывающее ее тело, как саван, было тяжелым и мокрым. Слипшиеся длинные волосы угрюмо змеились на иссиня-белом мертвом лице.

* * *

Сгущались сумерки, судья Ди сидел на открытой террасе, расположенной на втором этаже здания суда, и неторопливо пил чай. Он сидел, выпрямившись в кресле, у низкой, резного мрамора, балюстрады, неторопливо разглядывая расстилавшийся перед ним пейзаж.

В городе, среди тесно сбившихся крыш, один за другим загорались вечерние огоньки. За ними виднелось озеро — широкое пространство спокойной темной воды. Противоположный берег был скрыт в тумане, колебавшемся у подошвы горной гряды.

Жаркий и душный день сменялся не менее гнетущей ночью. Листья деревьев, росших на бежавшей вниз улице, не шевелились.

Судья раздраженно повел плечами под тяжелой церемониальной одеждой из плотной парчи. Старик, безмолвно стоявший рядом, внимательно посмотрел на него. Этим вечером местная знать Ханьюаня давала в честь судьи обед в цветочной лодке, на озере. Ди полагал, что, если только погода не изменится, это вряд ли будет таким уж приятным развлечением.

Медленно поглаживая длинную черную бороду, судья праздно следил за движением утлой лодочки, кажущейся очень маленькой на таком расстоянии, — застигаемый тьмой рыбак торопливо греб к пристани. Когда лодка исчезла из его поля зрения, судья Ди поднял взгляд и сказал:

— Я никак не могу привыкнуть жить в городе, не окруженном стеной, Хун. Это рождает чувство какой-то неуверенности...

— Ханьюань расположен меньше чем в двухстах ли