Убийство в библиотеке - [3]
— Доктор говорит, — продолжал рассказывать Фомин, — что смерть наступила в одиннадцать часов вечера…
— Ближе к двенадцати… — машинально поправил его Ячменев.
— Перелом свода черепа. Зубарева ударили по голове тупым предметом, — Фомин увлеченно вводил Ячменева в курс событий.
— Предмет, конечно, не обнаружен?
— Как вы догадались?
— Если бы орудие убийства нашли, вы бы, Зиновий, сказали, чем именно убили! Продолжайте!
— Когда я научусь соображать, как вы! — восхитился Фомин.
— У вас, Зиновий, все впереди! — утешил ого Ячменев. — В ваши годы я тоже ничего не соображал!
— Часы и деньги целы. Ограбление исключается. Мотивы преступления неясны.
— Преступник пытался меня уверить, — перебил Ячменев, — что Зубарева убили за беспринципность. Но если бы в наше время за это убивали, началась бы такая резня…
— В библиотеке бандиты оставили массу вещественных доказательств, по которым их можно будет легко найти, — Фомин начал перечислять: — очки в золотой оправе, дамская брошка типа камеи, мужской носовой платок, испачканный в женской губной помаде, билет на сегодняшний скорый поезд Москва-Куйбышев, вагон номер шесть, место тринадцатое, нижнее, и авоська с продуктами. В ней бутылка кефира и триста девяносто граммов ветчиинорубленой колбасы. Очевидно, покупали четыреста, но десять граммов недовесили.
— Что-то, Зиновий, слишком много сувениров, — покрутил головой следователь, — мне это не нравится. И по года на улице скверная. Боюсь, мы здесь долго провозимся.
— И еще одна деталь, я чуть не забыл, — спохватился Фомин, — рукопись, разорванная в клочья!
— Склейте ее! — распорядился Ячменев. — Ну, а как там в библиотеке, ничего не разбито, не сломано?
— Кроме головы академика, не разбито ничего! — заявил Фомин.
— Поднимитесь наверх, — сказал Ячменев, — и попросите эксперта снять отпечатки пальцев с телефонной трубки. Убийца уверял меня, что звонит прямо из библиотеки! И кроме того, пусть эксперт оставит мне все эти вещественные доказательства!
— Слушаюсь! — и Фомин рванулся выполнять приказание.
Метод Ячменева, из-за которого он долгие годы не мог сделать карьеры, заключался в том, что Ячменев, как это ни выглядело парадоксально, не искал виновных. Он всегда старался увериться в невиновности лиц, подозреваемых в преступлении. Когда он находил всех невиновных, виновные обнаруживались сами собой.
И сегодня Георгий Борисович не отступил от своих принципов и пошел искать невиновных. Он начал с комендантши, которая обнаружила труп.
Комендантша пила чай в маленькой каморке под лестницей и читала исторический роман, как будто бы ничего не случилось.
— Можно? — спросил следователь, приоткрывая дверь.
— Зачем спрашиваете, — нелюбезно ответила старуха, — когда вы все равно войдете!
— Это верно, — добродушно согласился Ячменев, вошел и, поняв, что приглашения сесть не дождется, опустился на плюшевый пуф.
Ячменев отметил про себя, что старуха была крепкого телосложения и отлично могла нанести сокрушительный удар. Второе, что засек следователь, был выдвинутый вперед подбородок, говоривший о решительней характере. Особенно не понравились Ячменеву старухины усы.
Но следователь был верен своим принципам и подавил антипатию к зловещей хозяйке.
— Книжку отложите, пожалуйста! Как вас зовут?
— Насколько я помню, — съязвила старуха, — мужчина должен представиться первым!
— Извините! Меня зовут Георгием Борисовичем. Я следователь!
— А я вот детективные романы никогда дочитать но могу, второй сорт, знаете ли! Зовут меня Надеждой Дмитриевной.
— Что вы сейчас читаете, Надежда Дмитриевна? — Ячменев попытался втереться в доверие.
— «Узница Шато-Гайяра»! Это из серии «Проклятые короли» Мориса Дрюона. Вы читали?
— Не успел! — сокрушенно повинился Георгий Борисович.
— Неинтеллигентная сейчас эпоха, — констатировала комендантша и свысока посоветовала: — Вы все-таки почитайте, автор материал знает хорошо, хотя пишет суховато…
— Обязательно прочту! — пообещал Ячменев и с облегчением подумал, что голос старухи не похож па игривое женское контральто, которое он слышал по телефону. — Скажите, Надежда Дмитриевна, у вас в академии любили Зубарева?
— Человек он был не хуже других, но хам! Правда, теперь все хамы!
— Разве уж все? — слабо возразил Ячменев.
— Все, все… — сказала старуха.
— А труп вы обнаружили в четыре часа?
— Я не смотрела на часы.
— А работаете вы здесь давно?
— С семнадцатого года, когда ваша власть пришла… У вас все, товарищ следователь?
— Пока все… — Ячменев поднялся.
— Ну и слава богу! — и Надежда Дмитриевна снова уткнулась в роман.
— Извините, Надежда Дмитриевна, — еще раз оторвал ее от чтения Георгий Борисович, — у меня к вам один интимный вопрос. С этим домом… до семнадцатого года… но связана легенда с призраками, с привидениями, которые бродят по ночам?
Впервые Надежда Дмитриевна поглядела на следователя с интересом.
— Я вас серьезно спрашиваю! — настаивал Георгин Борисович.
— До катастрофы… — мягко сказала Надежда Дмитриевна, — этот особняк принадлежал моему отцу. И смею вас заверить, у нас не водилось никаких фамильных привидений. Вот у наших приятелей, у князей Велосельских-Белозеровых жило привидение, но такое милое, добродушное… Оно развлекалось тем, что регулярно солило компот…
Пьеса «Сослуживцы» Эмиля Брагинского и Эльдара Рязанова стала основой для сценария к одному из самых любимых зрителем советских фильмов – «Служебного романа» 1977 года. Сюжет знаком многим: статистическое учреждение, его начальница – «синий чулок» Людмила Прокофьевна, ухаживающий за ней старший статистик Новосельцев и их коллеги, наблюдающие за развитием «романа на рабочем месте».
«… Историю о том, как какой-то человек угонял частные машины у людей, живущих на нечестные, нетрудовые доходы, продавал их, а вырученные деньги переводил в детские дома, мы оба слышали в разных городах – и в Москве, и в Ленинграде, и в Одессе. В каждом городе утверждали, что этот факт случился именно у них.Рассказывали, что в какой-то газете об этом даже писалось.История нам понравилась, мы решили на ней остановиться. Но прежде чем начинать работу над сценарием, нам хотелось убедиться в достоверности этого происшествия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира». Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты. Для среднего школьного возраста. Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.