Убийство в библиотеке

Телефонный звонок разбудил следователя Ячменева ровно в полночь. Если бы телефонный звонок не разбудил следователя, то разговор бы не состоялся и было бы очень трудно начать это печальное повествование.

— Ячменев, это ты?

— Кто говорит?

— Это говорит убийца! — спокойно сообщил незнакомый голос.

— Неостроумно! — обозлился Ячменев, положил трубку на рычаг и перевернулся на другой бок. Телефон стоял у него на столике возле постели, чтобы следователя была удобно будить.

Однако нахал не поленился позвонить второй раз.

— Ты чего трубку швыряешь? — строго спросил он.

— Кто это? — тупо повторил Ячменев.

— Вообще-то я привидение, но ты же марксист и в это не поверишь!

— Кого же ты убило, привидение? — спросонья спросил Георгий Борисович Ячменев.

— Кого надо! Труп рядом валяется. И звоню я тебе из библиотеки, из Академии школьных наук, где я все это и совершил!

— Кто же этот несчастный? — окончательно проснулся следователь. Неизвестный охотно ответил:

— Академик Зубарев!

— Сергей Иванович? — переспросил Ячменев. — Тот самый?

— Тот самый!

— Почему же ты убил гордость нашей науки? — Ячменев пытался определить по голосу, кто из приятелей безобразничает.

Ответ был неожиданным:

— За беспринципность! Чтоб другим неповадно было!

Следователь засмеялся.

— Не вижу в этом ничего смешного! — рассердился таинственный собеседник. — И звоню я тебе, чтоб ты не совал свой любопытный нос в это кровавое дело! Иначе и тебе не поздоровится!

— Высказался? — Ячменев по-прежнему был убежден, что его разыгрывают. — Может быть, ты для порядка на зовешь, наконец, и свою фамилию?

В ответ раздался жуткий смех.

— Надоел ты мне! — Ячменев не испугался и хотел было положить трубку, но в этот момент услышал игривый женский голос:

— Георгий, распорядись, чтобы убрали покойника! Он нам опротивел!

— Дайте поспать! — взмолился Георгий Борисович. — Мне ведь с утра на работу! Будьте людьми!

— Мы не можем стать людьми, мы привидения!

Тут Ячменев не выдержал, разъединил телефон и накрыл голову подушкой. Но уснуть ему не удалось, Не потому, что его растревожил нелепый ночной разговор. О нем он больше не вспоминал. У Ячменева была единственная дочь в возрасте 19 лет. Этой причины вполне хватало, чтобы страдать хронической бессонницей. Как многие сверстницы, дочь Ячменева вздумала выйти замуж, и это не радовало отца. Мысль о том, что какой-то чужой человек станет для дочери важнее родителей, поселится в доме и станет бриться его, Ячменева, электрической бритвой, потом забывая, конечно, выдувать из нее остатки своих волос, приводила Ячменева в бешенство.

— Но почему он будет бриться твоей бритвой? — мысленно слышал он возражающий голос жены, которая на самом деле мирно спала на соседней кровати. — У него есть своя бритва!

— Дело не в бритве, а в принципе! — спорил Ячменев. — Я вообще не хочу, чтобы дочь выходила замуж! Пусть сначала кончит институт!

— Но они любят друг друга…

— А если они завтра перестанут любить друг друга?…

Мысленный диалог с женой прервал очередной телефонный звонок. Следователь взглянул на часы. Было четыре часа утра.

— Георгий Борисович! — услышал он взволнованный голос своего помощника Зиновия Фомина. — Произошло очередное преступление!

— Убийство! — поморщился Ячменев.

— В библиотеке обнаружен труп мужчины! — докладывал Фомин.

— Академика Зубарева, — продолжал следователь, думая о том, что современные браки, к сожалению, легко рушатся.

— Откуда вы все знаете? — Фомин никогда не уста вал поражаться гениальности начальника, то есть был гениальным подчиненным. — Я дежурю по городу, и мне только что позвонила комендантша академии.

— А мне звонили убийцы еще четыре часа назад! — Ячменев спустил ноги с кровати и на ощупь нашел шлепанцы. — Сейчас я приеду! — пообещал он, ухитряясь надеть рубаху, не выпуская из рук телефонной трубки.

— Они, конечно, не назвались? — огорченно спросил Фомин.

— Отчего же, — с усмешкой возразил следователь. — Они назвались привидениями.

— Понятно! — смышленный помощник с ходу попытался выдвинуть первую версию: — Наверно, убивали, завернувшись в белые простыни. Надеялись, что суеверные люди примут их за призраков!

— Зиновий, не надо, — попросил Ячменев. — Пожалуйста, пришлите за мной машину!

— Нету машины! — огорченно сообщил Фомин. — Она в Болшево ушла. Там ларек ограбили!

— Можно ли сравнить грабеж с убийством? — уже влезал в брюки.

— К сожалению, ограбили раньше, чем убили! — Зиновию было жаль начальника, но он ничем не мог ему помочь.

— Вызовите но талону такси!

— Конец месяца. Талоны кончились! — отнял последнюю надежду Фомин. — Придется вам самому ловить машину!

— Бухгалтерия расход не примет! — вздохнул Ячменев. — Ладно, сейчас я приеду!

Он направился на кухню и сварил кофе. Кофе — национальный напиток следователей, он придает им бодрость и настраивает их на детективный лад. Георгий Борисович Ячменев был достойным коллегой таких сыщиков, как Шерлок Холмс, если вы читали Конан-Дойля, как Мегре, если вы читали Сименона, и Пуаро, если вы читали Агату Кристи. Ячменев производил впечатление медлительного и даже ленивого человека. У него были огромные руки рабочего, начинающие седеть и редеть волосы ученого и доверчивые глаза колхозника. Уже девятнадцать лет Георгий Борисович успешно очищал ряды общества от нежелательных элементов, но работы все еще хватало.