Убийство - [39]

Но об этом после.

В Форт-Уэрте мне с работой не повезло, а денег на переезд у меня не было. Какие-то деньги, конечно, были, но я не хотела их тратить. Все артисты искали себе работу через агентства в Нью-Йорке, так что шансов у меня практически не было, имей я даже хорошие манеры, внешний вид и подходящую одежду. Наверно, я тогда выглядела жутко. Про пение я не говорю. Но я старалась носить красивые вещи, но не слишком броские, осторожно пользовалась косметикой и следила за своей речью. Но всего этого недостаточно, когда нет денег и уверенности, что твои усилия будут вознаграждены. Так что, наверное, я зря обижалась, что Рэгз Макгайр составил обо мне превратное мнение. Когда мы с ним познакомились, я работала в пивном зале. Нельзя сказать, что это была хорошая работа, это вообще работой было трудно назвать. Я околачивалась там вместе с другими девушками и получала деньги от посетителей за то, что выпивала с ними, а еще комиссионные за то, что они заказывали выпивку. Несколько раз за вечер я выходила на сцену, и потом мы с оркестром делили деньги, которые нам бросали.

И вот однажды вечером туда зашел Рэгз. Официантка шепнула мне, что он легко расстается с деньгами, поэтому я и подсела за его столик, как только отработала номер. Я не знала, что он известный джазовый музыкант, вообще ничего о нем не знала. Просто я подумала, что раз уж он так сорит деньгами, то не грех и подобрать что-нибудь. А потом, он показался мне жутко интересным.

В общем, я понимаю, что все сделала не так. Я только все испортила, — и в тот вечер, и потом, на следующий день, когда он устроил мне прослушивание и предложил контракт. Я даже вспоминать об этом не хочу, меня до сих пор передергивает, как вспомню. Но я уверена, что пошла на это не из-за денег. Конечно, мне хотелось изменить свое положение к лучшему, но в основном я стремилась понравиться ему. И мне казалось, я все сделала, чтобы ему угодить, а он выглядел таким несчастным, что я подумала, будто ему нужно... Но он...

И с тех пор я стала ему не нужна. Я стала для него все равно что грязь под ногами. Он не давал мне ничего объяснить, ничего исправить. Я была просто грязью, и он хотел, чтобы все так и оставалось.

Я пыталась найти ему оправдания. Говорила себе, что, будь у меня семья и случись с ней такие же жуткие вещи, — пусть он и не хотел в это верить, — наверное, со мной тоже нелегко было бы ладить. Но ведь невозможно вечно заниматься поиском оправданий. Если человек дает вам понять, что презирает вас, чем вы можете ему ответить? Только одним — тоже станете относиться к нему с презрением.

И все же Рэгз сделал для меня кое-что хорошее за то время, что мы проработали с ним вместе. Когда мы приехали сюда, он познакомил меня с Ральфом. Естественно, Рэгз сделал это не ради меня. Просто ему захотелось подшутить надо мной, вот он и сказал, что Ральф — очень богатый человек, и все такое. Но на этот раз мистер Рэгз остался в дураках. Ральф в первый же вечер мне все рассказал. И я тоже ему все рассказала. И вместо того чтобы испытать досаду и разочарование, как ожидал того Рэгз, мы с Ральфом влюбились друг в друга.

Ральф так мило о себе рассказывал — просто как чудесный трогательный мальчик. Все время, пока он говорил, я едва сдерживала желание схватить его и сжать в объятиях. Он больше не мог зарабатывать себе на жизнь в этом городе, потому что вроде бы все были настроены против его жены. С другой стороны, он и уехать никуда не мог — ведь он прожил здесь всю свою жизнь и не представлял, что будет делать где-нибудь в другом месте. Он не из-за себя переживал, как я поняла. Как раз в тот день, когда он встретил меня, ему в голову пришла одна мысль, которая теперь не давала ему покоя, и он до того запутался, что никак не мог сам в себе разобраться.

Но я-то поняла его, бедняжку. Ему и слов не требовалось, чтобы я поняла, какая именно мысль засела у него в голове, тем более что кое-какие подробности мне все же удалось узнать.

И вот, пока он размышлял, не зная, на что ему решиться, я гладила его по руке и уговаривала, что все будет хорошо. Сказала, как мне ужасно приятно, что он беспокоится обо мне, потому что и он мне тоже нравится. Но я боюсь, что, если он узнает обо мне всю правду, его отношение ко мне изменится.

Он не пытался меня перебивать, как сделал бы любой другой мужчина. Просто сказал, чтобы я обо всем забыла, потому что прошлое не имеет никакого значения. Он так серьезно, по-отечески кивнул мне и спросил:

— Если это что-нибудь серьезное, может, ты мне расскажешь?

Я все ему рассказала. Все, что могла, хотя, возможно, и упустила какие-нибудь подробности. Когда я наконец замолчала, он выждал минуту, а потом попросил рассказывать дальше.

— Дальше? — удивилась я. — Но больше ничего не было.

— А мне показалось, что ты собиралась рассказать о себе что-то плохое, такое, что могло изменить мое мнение о тебе.

Вот так...

Мои глаза наполнились слезами. Я почувствовала, как лицо морщится и складывается в старушечью гримасу, но ничего не могла с собой поделать. А Ральф протянул руки и прижал мою голову к своей груди.