Убийство по-китайски: Золото - [58]

— Но самый злодей из злодеев, который руководил всей шайкой контрабандистов — кто он, ваша честь? — спросил старшина Хун.

— Конечно, подлый негодяй По Кай — кто же еще! — вскричал Ма Жун.

Судья Ди улыбнулся.

— На вопрос старшины, — сказал он, — я ничего не могу ответить просто потому, что не знаю, кто он, этот злодей. Но я поджидаю По Кая, который должен мне сообщить его имя. На самом деле даже странно, что господин По Кай все еще не пришел. Я надеялся, что он явится сюда сразу, как только мы вернемся из храма.

Не успели трое слушателей разразиться недоуменными вопросами, как раздался стук в дверь. Старший пристав влетел в кабинет и выпалил, что По Кай собственной персоной спокойненько вошел в главные ворота управы и был немедленно схвачен стражей.

— Проводите его сюда, — спокойно велел судья. — Одного, заметьте, без охраны.

По Кай вошел, судья Ди тут же поднялся и поклонился.

— Милости просим, господин Ван, будьте гостем, — учтиво произнес. — Я ждал этой встречи, сударь!

— Я тоже! — спокойно ответил пришелец. — Позвольте мне, прежде чем мы перейдем к делу, немного привести себя в порядок!

Не обращая ни малейшего внимания на трех ошеломленных людей, которые уставились на него, он подошел к чайной жаровне, обмакнул полотенце в сосуд с горячей водой и тщательно отер им лицо. Когда он повернулся, сизые пятна одутловатости на его лице и красный кончик носа исчезли, брови стали тонкими и прямыми. Он достал из рукава круглый кусочек черного пластыря и прилепил на левую щеку.

У Ма Жуна и Цзяо Дая перехватило дыхание. Это было лицо мертвеца, которого они видели лежащим в гробу. Оба разом вскричали:

— Мертвый судья…

— Его брат-близнец, — поправил их судья Ди, — господин Ван Юань-де, старший советник Счетной Палаты. — Затем обратился к Вану: — Эта родинка, должно быть, много облегчала вашу жизнь, сударь, не говоря уж о том, как помогала она вашим родителям?

— Именно так, — ответил Ван. — В остальном мы были похожи, как два боба в одном стручке. Когда мы повзрослели, это уже не имело столь большого значения, тем более что мой бедный брат всегда служил в провинции, в то время как я оставался в Счетной Палате. На самом же деле мало кто знал, что мы — близнецы. Но речь не об этом. Я пришел поблагодарить вас, судья, за ваше блестящее расследование убийства моего брата и за то, что вы снабдили меня сведениями, в которых я нуждаюсь, чтобы очиститься от ложного обвинения, которое человек, убивший моего брата, возвел на меня в столице. Переодевшись монахом, я присутствовал в храме сегодня вечером и должен признать, что вы блистательно распутали этот сложный клубок, в то время как мое собственное расследование не продвинулось далее подозрений.

— Как я понимаю, — с нетерпеньем спросил судья Ди, — хозяин Ку занимает весьма высокое положенье в столице?

Ван покачал головой.

— Нет, — ответил он. — Этот довольно молодой человек, но давно погрязший в разврате, состоит в должности младшего письмоводителя Столичного Суда. Зовут его Хо, и он — племянник Хо Квана, старшего делопроизводителя Казначейства.

Судья побледнел.

— Письмоводитель Хо? — воскликнул он. — Это один из моих друзей!

Ван пожал плечами.

— Людям свойственно ошибаться в самых близких друзьях. Молодой Хо — одаренный человек. Следуя должным путем, он наверняка достиг бы верхних ступеней служебной лестницы. Но он решил, что можно найти более короткий путь к богатству и власти, совершая подлог за подлогом, а поняв, что попался, без угрызений совести пошел на подлое убийство. Он занимал место, которое было весьма удобным для исполнения его злодейских замыслов. Через своего дядю он знал все о делах Казначейства, а как письмоводитель Суда имел доступ ко всем документам в оном. Именно он стоял во главе заговора.

Судья Ди потер глаза ладонями. Теперь он понял, почему Хо шесть дней тому назад при прощанье в «Павильоне Радости и Печали» так настаивал на том, чтобы он, судья Ди, отказался от места в Пенлее. Он вспомнил мольбу, которую заметил тогда в глазах Хо. По крайней мере дружеские чувства того были не совсем притворны. И вот теперь именно он, судья Ди, привел Хо к полному краху. Восторг, охвативший его при успешном завершении дела, от этой мысли совершенно пропал. И он спросил у Вана поблекшим голосом:

— Как вы впервые вышли на этот заговор?

— Небо наградило меня необычной способностью к вычислениям, — ответил тот. — Именно этому дару я обязан моим быстрым продвижением по службе в Палате. С месяц тому назад я начал замечать некие несообразности в отчетах о ценах на золото, регулярно составляемых нашей Палатой. Я заподозрил, что дешевое золото незаконно поступает в страну, и начал частное расследование этого дела, однако, к сожалению, мой подчиненный, должно быть, был соглядатаем Хо. А поскольку Хо знал, что мой брат занимает должность судьи здесь, в Пенлее, откуда и поступало контрабандное золото, он сделал совершенно ошибочный вывод, что над разоблачением его мошенничества мой брат и я работаем вместе. На самом деле брат лишь однажды написал мне о своих неясных подозрениях, что Пенлей стал средоточьем контрабандных сделок, и я никак не связал эти смутные сведения с манипуляциями на столичном рынке золота. Но Хо совершил ошибку, свойственную многим преступникам, он слишком поспешил с выводами, решив, что разоблачен, и слишком поспешно стал действовать. Он приказал Ку убрать моего брата и заказал убийство моего подчиненного. Затем, украв тридцать слитков золота из Казначейства, подстроил все так, чтобы его дядя обвинил меня в этих преступлениях. Я успел бежать прежде, чем меня взяли, и прибыл в Пенлей, надев личину По Кая, с целью найти доказательства злого умысла Хо и таким образом отомстить за брата и одновременно очиститься от ложного обвинения.