Убийство не берет отпуска - [5]

К ним подошел светловолосый молодой человек в форме летчика.

— Джек, я не могу больше задерживать вылет. Начальство бушует.

— Сейчас полетите, — сказал Мэллоу. — Познакомьтесь: Майкл Шейн — капитан Коннорс.

— Хелло, мистер Шейн, — сказал пилот, пожимая руку детективу. — Слышал о вас.

— Не могли бы вы дать нам еще пару минут? — попросил Шейн. — Мы будем вам очень благодарны.

— Хорошо, но не больше.

Когда летчик ушел, Шейн сердито сказал:

— Я не имею никого на острове… не знаю местных правил. Я до сих пор как следует не поправился, так что, если кто-то легонько стукнет меня по голове, я снова попаду в больницу на несколько недель. И как ты сам оцениваешь программу, которую мне предложил? Все, что ты от меня ждешь, это чтобы я разорвал «кольцо», как принято выражаться, контрабандистов, раскрыл убийство, избавил Слейтера от неприятностей, если только не выяснится, что он сам и есть убийца, и в то же время постарался, чтобы следующий контрабандный груз отправился спокойно в Штаты, дабы вы сцапали курьера, а я мог заработать свои деньги. Теперь они будут спешить, так сколько же у меня времени на все эти задачи? Пара дней?

Мэллоу подмигнул:

— Я не сомневаюсь, что ты справишься.

— Не жди от меня чудес, вот и все! — все еще сердито произнес Майкл.

— Ну, мне доводилось лицезреть, как ты вытягивал поразительных кроликов из шляпы когда-то, Майкл. Имеется всего одна путеводная ниточка, которую я могу тебе дать, Майкл, и, откровенно, этот след давно остыл. Мне сообщили, что особенно дорогой товар в Сент Элбанс попадает к типу по имени Луис Альварец, так же известный под кличкой Верблюд. Он из Венесуэлы. Руководит туристским притоном «Встреча Пиратов».

— Как-то связан со Слейтером?

— Насколько мне известно, нет.

— Одну минуточку! — остановил его Шейн, когда Мэллоу повернулся. Подергав себя еще раз за мочку уха, он сказал: — Возможно, это и не поможет, но я все же хочу запастись одной вещью. Подготовьте как можно скорее уведомление такого содержания: «Разыскивается за незаконный побег, чтобы избежать судебного преследования». Нечто в этом роде. Мою фотографию разыщешь в одном из газетных «моргов». Только не обращайтесь в «Ньюс», я не хочу, чтобы об этом узнал Тим Рурк. Напечатайте с полдесятка с моим описанием и каким-нибудь симпатичным преступлением. Отправьте все это завтрашним рейсом в Сент Элбанс. Спецдоставка. Срочно. У вас есть сведения, что этот человек удрал на Карибы?

Мэллоу задумался.

— Мне это не нравится, Майкл. Официально я обязан поддерживать дружеские отношения со всеми департаментами района.

— В таком случае не подписывайся под тем оповещением, — нетерпеливо сказал Шейн. — Воспользуйся бланком. «Всем шефам полиции Карибов. От Джо Джакса, Майами офис, ФБР…» Черт побери, неужели я должен все это тебе диктовать? Если тебе на самом деле не нравится мой план, придумай что-нибудь получше.

— В данный момент мне ничего не приходит в голову, — буркнул Мэллоу. — Какое имя ты хочешь видеть под своим фото?

Шейн вздохнул:

— Майкл Шейн, очевидно. В противном случае, слишком много осложнений. Надеюсь, что мисс Гамильтон об этом не услышит.

— Тебе виднее. Желаю удачи!

Он протянул руку. Стюардесса отчаянно размахивала своим блокнотом.

Мэллоу крикнул:

— Иду!

Короткое рукопожатие. Проводив глазами таможенника, Шейн налил себе полстакана коньяка и выпил.

Глава 2

Пол Слейтер, мужчина атлетического сложения со светлыми коротко подстриженными волосами и великолепным загаром, с силой раздавил окурок в пепельнице и взглянул на женщину, которая лежала на кровати. Это была брюнетка с целой шапкой растрепанных волос. В действительности она тратила много времени на свою прическу, чтобы добиваться такого эффекта. Женщина была довольно полной, но гибкой. Это необычное и очень привлекательное сочетание сразу бросалось в глаза даже неискушенному в таких делах человеку.

Она лениво проговорила:

— Ну и как это было?

— Ты не представляешь, Вивьен, — произнес он с чувством, — не можешь себе представить. Мне никогда не приходилось испытывать что-то, даже отдаленно похожее на это. Обыск был тщательным, профессиональным и, конечно, унизительным. Пусть себе. Это я мог вынести. Но их отношение. Я чувствовал себя грязью у них под ногами.

— Но ты же обдурил их, да? — равнодушно спросила девушка, в ее речи слышался явный французский акцент.

— Да, разумеется, — угрюмо согласился он, — все прошло, как в сказке… В этом нет никакого сомнения. Я гений. Но чего я никак не мог предвидеть, это мои собственные переживания. Сначала они были вежливы и уважительны, обращались со мной, как с профессионалом. Моей задачей было их одурачить, их задачей — не быть одураченными. Потом они обнаружили эти часовые механизмы. Я возил их в своем чемодане с тех пор, как занялся этим делом. Несомненно, блестящая идея! И неожиданно я стал смешным. 50 часовых механизмов! В конце концов, я не был профессионалом, а всего лишь недоумком-любителем. И они стали относиться ко мне с презрением. Естественно, судья не мог отпустить меня, не прочитав назидания. Он очень старался, я ерзал, как провинившийся школьник.

— Если бы я оказалась на твоем месте, — сказала девушка, — то в душе смеялась бы над ними с начала и до конца.