Убийство на водах - [7]

Почти сразу из недр залы выплыл толстый и круглый, как пробочный поплавок, господин, уже давно перешагнувший пятидесятилетний рубеж. Его внешность была типичной в середине прошлого века, а теперь выглядела неким анахронизмом. В особенности это касалось густых рыжих усов, плотно сросшихся с бакенбардами, и двойного, гладко выбритого подбородка. Он был одет в темные брюки, синюю сорочку и жилет. Из бокового кармашка свешивалась увесистая золотая цепочка от часов. Черные лакированные туфли из тонкой гладкой кожи издавали едва слышный скрип – верный признак новизны.

– Анфиса, что случилось? – он осторожно взял девушку за локоть.

Отняв руки от заплаканного лица, она указала в сторону массажной комнаты и едва выговорила:

– Савелий Януарьевич, там… убили.

С трудом втискивая массивное тело в узкий коридор, мужчина ринулся в процедурную. Ардашев и Нижегородцев, не сговариваясь, поспешили за ним.

На высокой кушетке, скорее напоминающей стол, вниз лицом лежал человек. Его голова была повернута вправо, глаза открыты, торс оголен, руки согнуты в локтях, до пояса он был накрыт простыней. Из-за мочки правого уха выступала фигурная рукоятка стилета. Острие вошло глубоко, и смерть, судя по всему, была мгновенной. Кровь залила всю правую часть покрывала и густыми вишневыми каплями падала на пол. Внизу образовалась темно-красная лужа размером с обеденную тарелку. На левом мизинце хищно блестела печатка из английского золота. На щитке перстня красовалась латинская буква V. Верхняя одежда убитого – пиджак, галстук и сорочка висели здесь же, на вешалке.

– Боже милосердный! – выдохнул толстяк. От волнения его брюхо заколыхалось, грозя вырвать с мясом жилетные пуговицы.

– Смерть наступила всего несколько минут назад, – сухо и как-то обыденно заметил Нижегородцев. – Лезвие, вероятно, задело мозг…

Тот, кого только что назвали Савелием Януарьевичем, поднял недоуменный взгляд и сипло спросил:

– Вы, позвольте узнать, кто будете?

– Николай Петрович Нижегородцев, практикующий врач. А это – Клим Пантелеевич Ардашев – присяжный поверенный.

– Я – доктор Эйнгорн. Заведую этим павильоном, – с изрядной долей волнения ответил он, и тут же, повернувшись к сестре, добавил: – Вот что, милая, позовите городового и скажите, что здесь произошло убийство. И еще: в зале объявите, что на сегодня все занятия отменяются. Но те, кто купил билеты недавно, пусть сделают отметку у кассира. Это позволит им завтра заниматься бесплатно.

– Что ж, господа, пройдемте. Остальное – дело полиции. – Эйнгорн собирался уже набросить на мертвеца простынь, но Ардашев его остановил:

– Минутку, – адвокат склонился над левой кистью покойного и неожиданно вывернул ее наружу, что-то рассматривая изнутри. Он на миг задумался, а затем отошел в сторону, позволив доктору накрыть труп.

3. Тайная миссия

Из вагона пригородного поезда на освещенный фонарями перрон ессентукского вокзала, вышел долговязый человек в сюртучной паре, в котелке и с английским саквояжем. Серые холодные глаза на выкате, напомаженные донкихотские усы и крючковатый нос обаяния ему не добавляли. Он скорее напоминал злого циркового дрессировщика из детской книжки, который длинным хлыстом безжалостно мучил на арене добрых африканских львов и молодых бенгальских тигров, заставляя и тех и других прыгать через огненные кольца, катать огромные шары и поочередно носиться на спинах обезумевших от страха несчастных арабских скакунов.

Завидев свободного извозчика, он забрался в коляску и негромко, как это присуще людям, сознающим свою власть, изрек:

– В участок!

– Это мы мигом, ваш-бла-родь! – ответствовал бородатый возница и, дернув за поводья, пустил экипаж по булыжной мостовой.

Помощник начальника пятигорской полиции тридцатисемилетний армейский капитан Вениамин Янович Круше впервые надел на себя мундир стража порядка три года тому назад. Это случилось сразу после успешного окончания краткосрочных курсов при Департаменте полиции. Злые языки говаривали, что бывший пехотный офицер подал рапорт на увольнение из армии после того, как в его роте повесился солдат – в недавнем студент, отчисленный из Петербургского университета.

К новой для себя ипостаси Вениамин Янович отнесся со всей серьезностью и с самых первых дней с головой окунулся в работу. Начальство его усердие ценило, а сослуживцы сторонились. Неразговорчивый, дисциплинированный и очень требовательный службист многих раздражал. Не прошло и года, как полицмейстер вышел в отставку. Освободившееся место занял назначенец из Терского областного полицейского управления, а Круше стал его первым помощником. Несомненно, это была большая удача! Именно здесь находилось Управление Пятигорского отдела Терской области и Управление Кавказских Минеральных Вод. Не столица, конечно, но все-таки и не какой-нибудь там захолустный Кизляр или Моздок.

Без всякого преувеличения можно было сказать, что Вениамин Янович оказался на своем месте. Склонность к основательному анализу любой ситуации, хорошая реакция и личная смелость в его сегодняшней профессии играли немаловажную роль.

Но чего греха таить, и на новой стезе трудностей тьма. Ведь с открытием курортного сезона на воды съезжались не только отдыхающие с прислугой, а еще и бесчисленные врачи, медсестры, модистки, куаферы, сапожники, носильщики, полотеры… Да ладно бы только простой люд – это еще куда ни шло! – а за ними тянулись так называемые «перелетные скворцы»: «громщики», «марвихеры», «поездушники», «рыболовы», «арапы», «мазурики»… Да разве всех перечислишь? А поскольку в городе сыскное отделение еще не было открыто, то вся работа по розыску преступников легла на плечи четырех человек, главным из которых и был Вениамин Янович.