Убийство на острове Марты - [78]

Эсси позвала меня снова. Она прикрепила большую круглую заслонку из нержавеющей стали снизу рукава при помощи двух изогнутых стальных штырей, торчащих из рамы гондолы.

— Иди сюда! — снова крикнула она мне.

С моря долетел легкий ветерок, и опять все стихло. Я подошла к ней.

— Эсси, это безумие! Посмотри на небо.

Не обращая внимания на мои слова, она зажгла горелки для нагревания воздуха. Они дружно загудели.

— Видишь, как они удивлены! — воскликнула Эсси. — Никогда еще ни один аэростат не поднимался в воздух прямо с берега. — В ее голосе слышалось ликование: она, будто неразумный ребенок, бросала вызов всем правилам.

Нагретый воздух устремился в рукав, и в считанные секунды тот раздулся до размеров большой, во всю ширину пляжа, сардельки. Еще немного, и аэростат зашевелился, задвигался с шуршанием по гальке. Эсси привязала якорную веревку, спускающуюся из гондолы, к железному кольцу, вделанному в старый гранитный столб; гондолу протащило немного вперед, и веревка натянулась. Эсси положила в гондолу синий рюкзак и велела мне залезать.

— Быстрее, Маргарет! Пошевеливайся!

Я стояла на месте, тупо глядя прямо перед собой. Этого нельзя допустить, просто нельзя! Страшный сон становился все страшнее, а я никак не могла проснуться. Вот сейчас я войду в корзину, Эсси отпустит веревку — и аэростат взметнется вверх, прямо в надвигающийся шторм…

— Маргарет! — Голос хлестнул меня, будто удар хлыста.

Я медленно повернулась к ней и вновь увидела на ее лице безумное выражение. «Что это за человек? — подумала я. — Что за страшное существо?» Это не Эсси, которую я знала, добрая, веселая, восторженная; которая с увлечением собирала лекарственные травы и однажды перебралась через кирпичную стену, чтобы вызволить из лап паука маленькую бабочку-голубянку: «Лети, милая, ты свободна!» Это не та Эсси, которая могла поднять удивленно распахнутые, точно у ребенка, глаза в бездонное голубое небо, глядя, как на некое чудо, на повисший в нем аэростат, повторяя: «О Маргарет, смотрите… да смотрите же!»…

Видя, что я не двигаюсь с места, она снова направила на меня пистолет, после чего я оказалась в гондоле. Эсси счастливо засмеялась:

— Я захватила с собой бутылку рейнвейна, он в кулере.

Налетел новый порыв ветра, аэростат приподнялся на гальке. Горелки загудели сильнее.

— Держись крепче, Маргарет!

— Эсси, я не хочу…

— Держись, тебе говорят!

Встрепенувшись, аэростат медленно и величественно развернулся и принял вертикальное положение. Якорная веревка натянулась, точно струна.

— Отвязывай! — закричала мне Эсси. — Быстрее!

Я не пошевелилась, и она отвязала веревку сама. Корзина вздрогнула, аэростат взмыл в воздух.

— Мы свободны, Маргарет! Свободны! — Эсси крепко обхватила меня за плечи.

Горелки все еще гудели. Мы поднимались. В отчаянии я взглянула на стропку, тянущуюся к верхней секции рукава, где был клапан, предназначенный для выпускания газа. Если потянуть за нее, нагретый воздух выйдет и аэростат опустится на землю. Эсси проследила направление моего взгляда и улыбнулась. Но глаза ее не улыбались — в них я видела знакомое мне безумие. Я бессильно опустилась на сиденье, устроенное внутри гондолы, — Эсси снова взяла надо мной верх.

Потом произошло то, что я должна была предвидеть, если бы не была напугана до потери сознания. На Менемшу надвинулась черная штормовая туча, пришедшая с севера. До нее оставалось не больше мили. Раскаты грома сотрясали воздух, подобно гигантским пылесосам. Поднялся ветер, относивший нас в направлении тучи. Мы должны были лететь на юг, в сторону узкого перешейка между нами и Атлантикой, а затем — к морю, но вместо этого нас стало сносить в сторону Нашаквитса-Понд, то есть в эпицентр бури.

Мы все еще летели низко над водой, примерно в двадцати или тридцати футах.

— Нам нужно подняться выше! — кричала Эсси. — Тогда ветер отнесет нас к югу.

Но тут случилось непредвиденное. События развивались быстро, как в кино. Эсси на минуту повернулась ко мне спиной, чтобы подкрутить горелки и ускорить подъем. Я с отчаянием взглянула вниз, прощаясь с надеждой на спасение, и вдруг увидела две машины, отъехавшие от дома Эсси. Я узнала свой собственный фургон и полицейский джип. У меня промелькнула мысль, что помощь пришла слишком поздно.

Я вскочила на ноги и закричала — не помню, что именно. Эсси обернулась и выхватила из корзинки пистолет. Вероятно, она угадала мое намерение. Не раздумывая ни секунды, я выпрыгнула из гондолы. Обе пули пролетели мимо.

Сорок футов — высота немалая, а мелководье — не лучшее место для приземления, если вы к тому же не умеете падать. Я не сумела сгруппироваться и летела в свободном падении. Ударившись о песчаное дно на глубине четырех футов, я вывихнула себе плечо, сломала ключицу, правую кисть и два ребра.

Я беспомощно барахталась в море, то упираясь ногами в песок, то погружаясь под воду. От нестерпимой боли захватывало дыхание. Наконец я ухитрилась встать на ноги, смутно осознавая, что ко мне кто-то плывет. Уже теряя сознание, я почувствовала, как меня подхватили чьи-то сильные руки.

— Все в порядке, Маргарет! Я — с вами.

Это был Питер.