Убийство на канале - [16]

, не нашел абсолютно никаких следов алкоголя в теле несчастной Джоанны.

Джордж Блоксом, капитан, плывшей навстречу им с юга лодки «Пикфорд», свидетельствовал, что остановился непосредственно у лодки Олдфилда, точно у Айнхо и что, по обычаю, оба экипажа обменялись несколькими репликами. Олдфилд употреблял о пассажирке их лодки выражения, которые были абсолютно «отвратительны» и клялся самыми непристойными словами, что этой ночью ее придушит, и добавил, что Олдфилд был сильно пьян, а Массен и Таунс также «достаточно набрались оба».

Джеймс Робсон, смотритель шлюза у Сомертона, сообщил, что он и его жена Анна проснулись около полуночи от какого-то ужасного крика, долетевшего со стороны шлюза. Поначалу они решили, что кричит маленький ребенок, но когда посмотрели из окна башни у шлюза, то увидели нескольких мужчин возле баржи и женщину, сидевшую на крыше каюты со свесившимися вниз ногами. Три вещи успели припомнить супруги Робсон о той зловещей ночи, и их показания оказались ключевыми в судебном процессе. Джоанна кричала ужасным голосом: «Не слезу! И не пытайтесь!». Потом кто-то из экипажа воскликнул: «Берегитесь ее ног! Берегитесь ее ног!». А после этого женщина снова принялась за свои ужасные крики: «Что вы сделали с моими туфлями? О! Прошу вас, скажите мне!». Анна Робсон спросила, кто эта женщина и кто-то из экипажа ответил: «Пассажирка – не беспокойтесь!», и добавил, что она выясняет отношения с супругом, который находится у них на борту.

Какой бы неприветливой не выглядела для Джоанны в эту ночь высокая башня у шлюза, поднимавшаяся как часовой над черными водами, она предлагала ей последний шанс для сохранения жизни – если бы Джоанна попросила укрытия за ее стенами.

Но она не обратилась с подобной просьбой.

Где-то в это же время или немного позже испуганная женщина предприняла еще одну прогулку по бечевнику, чтобы избежать пьяных лодочников, но когда баржа проходила шлюз «Гибралтар», она наверняка была опять на борту. После чего, причем очень скоро, она сошла на берег (снова!), потому что Роберт Бонд, моряк с речного корабля «Эймс», дал показания, что разминулся с ней на бечевнике. Бонд отметил свое удивление тем, что такая привлекательная женщина идет одна и так поздно, и припомнил, что спросил ее все ли в порядке. Но она только кивнула и быстро ушла в ночь. Приблизившись к шлюзу «Гибралтар», Бонд встретил лодку Олдфилда, и один из членов экипажа спросил его, не встречал ли он какую-нибудь женщину на бечевнике, при этом лодочник в самых грубых выражениях объяснил, что он намерен сотворить с ней сразу, как только она попадется ему в руки.

Отсюда и далее никто кроме злодеев с «Барбары Брей» уже не увидит Джоанны Франкс живой.

Глава одиннадцатая

Превосходно, Ватсон, вы делаете успехи. Правда, вы упустили все существенные детали, зато хорошо усвоили метод.

А.К. Дойл, «Установление личности»

Читая этот грустный рассказ, Морс снова поймал себя на том, что делает кое-какие пометки (в уме на этот раз). По непонятной причине он чувствовал смутное недовольство собой. Что-то непрерывно вертелось у него в голове из «Части первой», но он никак не мог понять что. Но это должно проясниться, после того как он почитает еще немножко. Он никуда не спешил, не так ли? Вообще не спешил. Теоретическая задача, так внезапно захватившая его ум, была не более чем невинным, никого не касающимся развлечением. И все же сомнения не оставляли его в покое – возможно ли, чтобы человек, любой человек – прочитал эту историю и не усомнился в одном-двух утверждениях, так уверенно представленных автором? Или в двух-трех? А может быть, в трех-четырех?

Какими были нормальные развлечения на канале у лодочников вроде Олдфилда во время их «продолжительных стоянок»? Очевидно, смена лошадей была главным занятием в подобных случаях, но это едва ли представляло невесть какое развлечение для души. Посещение местных борделей, чтобы забыться? Вполне вероятно, для более мощных в сексуальном отношении, естественно. А выпивка? Неужели эти лодочники пропивали поденную плату в кабаках с низкими потолками, открытых повсюду на их пути? Возможно ли такое? А почему нет? Что иное они могли делать? И хотя выпивка (как говорил Привратник[15]) может быть, препятствует исполнению, кто станет отрицать, что она часто усиливает желание? Желание при случае изнасиловать красивую пассажирку.

Так много вопросов.

Но если в основе всего лежит секс, почему на первом процессе отпали обвинения в изнасиловании? Естественно, в 50-е годы XIX века не существовало обследования на следы ДНК; ничей генетический код нельзя было прочесть по одному настолько короткому соприкосновению. Но в те времена обвинения в изнасиловании часто доказывались без особых затруднений, и древняя шутка Конфуция об относительной неподвижности мужчины со спущенными штанами, вероятно, звучала также, как и сегодня. Особенно для Джоанны Франкс.

Ссылка в скобках, отсылающая к судебным регистрам, была неожиданна и любопытна, особенно для какого-нибудь социолога, почитывающего о преобладавшем в обществе отношении к изнасилованию в 1859 году. Во всех случаях оно выглядело до некоторой степени более бескомпромиссным, чем показалось бы нашему современнику, читающему заголовок в сегодняшнем номере «Таймс»: «Юридический прецедент в гражданском праве – 35000 фунтов за возмещение ущерба жертве изнасилования». Где они те регистры – если все еще существуют? Они могли бы (как предположил Морс) объяснить вводное предупреждение полковника относительно