Убийство на экзамене - [7]

– Беготня активизируется через час после начала, а за час до конца почти сходит на нет, – наставительно сказала я, как более опытный сиделец на экзаменах.

– Сколько сейчас времени?

– У меня нет часов. Вывернись и посмотри в кабинетах.

Ленка сунула голову в ближайший кабинет и вынырнула оттуда, едва не потеряв равновесие.

– Еще почти два часа сидеть. Мы тут теряем столько времени, что могли бы выучить все диалекты китайского.

– Давай лучше поиграем в города на французском? Хотя бы на сорок минут нас должно хватить.

– Отлично. Morvan, – сделала она первый ход.

– Nice.

Из ближайшей аудитории высунулась организатор в красивых очках с золотой оправой и выразительно показала глазами, что ей нужен дополнительный бланк ответов. Вскоре шквал глазных просьб посыпался отовсюду. Туалетные экспедиции прекратились. Взамен активизировались походы к медсестре за таблетками от головной боли (неужели все вчера для храбрости выпили и перебрали?). Вот уж странно: ни на одном экзамене такого сборища больных я не встречала. Но делать нечего, и мы честно конвоировали сдающих в медпункт. Почему-то они очень радовались, едва завидев медсестру. Хороший специалист, раз пациентам становится легче уже при виде ее.

Ленка вытащила из-под лестницы свою сумку, которую спрятала перед приходом министра, и достала из нее квас. Моя бутылка уже давно стояла под столом.

– Выпьем? – спросила Ленка.

– Конечно.

Мы чокнулись бутылками. Все-таки скорое окончание экзамена вселяло оптимизм.

– Лида, сходи в штаб, – попросила подкравшаяся сбоку учительница технологии. – Возьми еще дополнительных бланков для первого этажа.

Я спрятала бутылку под лавку и опять начала крестный путь в штаб. На моем родном этаже беготня в туалеты еще длилась, а портье, судя по очень усталому виду, уже пересчитала все крапинки на потолке. Но аристократичности в ней не убавилось. Прямая осанка, взгляд свысока. Кринолина не хватает.

За сдвинутыми партами в штабе сидели Ирина Владимировна и Цокотящая особа, к которым присоединилась высокая женщина с распущенными светлыми волосами. Насколько я помнила, она была общественным наблюдателем. Она сидела, расстегнув синий пиджак с короткими рукавами, и энергично протирала руки влажной салфеткой. Все трое имели взволнованный вид. Я изложила просьбу, мне вручили кучу бланков и дали две конфеты.

– Где раздобыла еду? – спросила Ленка, когда я вернулась.

– В штабе.

– Ограбила? – прищурилась коллега.

– Нет, сами вручили конфетки. Будем считать, что сегодня мы работали за еду.

– Я же говорила, что здесь концлагерь. На чем мы остановились? Saint-Chamond, кажется.

– Draguignan…

Города Франции закончились через пятнадцать минут, а деревень мы не знали. Поэтому игра закончилась упоминанием Шербура. Мы снова заскучали. Я вспомнила, что хотела узнать, как выглядит министр. Этот невинный вопрос вызвал целую отповедь. Суть ее сводилась к тому, что министру не надо имени, потому что высокая должность загораживает личность человека. Кроме того, все солидные чины на вид одинаковые: серьезные неотличимые друг от друга морды, свисающее пузо, дорогие костюмы, тяжеловесная бессмысленная речь. Это если вкратце и культурно.

Экзамен близился к завершению, точное время оставалось неизвестным, и мы болтались в нем, как мухи в сиропе, шепотом обсуждая знаменитого британского отравителя. Сошлись на том, что в наше время использовать сурьму или мышьяк должно быть крайне опрометчиво. Вот кадмий – это вещь перспективная, особенно его оксид…

– Лида, отнеси в штаб вот эту бумажку, – попросили бывшие завучи со входа. – Мы хотим потихоньку смыться, потому что все равно некого больше обыскивать. Если что – мы где-то здесь были, и вы нас видели.

– Конечно, прикроем, и бумагу вашу отнесем.

Мы распрощались. Ленка пожевала губами:

– Я была в этой школе еще в десятом классе на олимпиаде. До штаба можно дойти и другой дорогой, не такой длинной.

– Что ж ты раньше молчала!

– Только сейчас вспомнила, – покаялась она, – если пойти вверх по этой лестнице, там будет переход в новое здание. Выйдешь аккурат возле штаба, из той двери в конце коридора.

– Попробую, – мне хотелось получше осмотреть старый корпус, во многих местах сохранивший свою первоначальную красоту, и я пошла к лестнице, не ожидая ничего необычного.

А зря! Я обнаружила крайне неприятный сюрприз, едва подойдя к лестнице: на ее верху лежал мужчина. Поскольку смотреть против света было неудобно, я бегом поднялась, чтобы понять, что с ним случилось. Но, похоже, случилось в первую очередь с нами, потому что на ЕГЭ еще не было такого, чтобы коридорные нашли мертвого министра!

– Сюда! Быстро! – сдавленным шепотом потребовала я, сбежав на несколько ступенек вниз. Ленка, зная, что паниковать на ровном месте я не буду, подбежала ко мне и с удивлением воззрилась на тело.

– Живой? – вскинулась Ленка. Я пощупала его запястье – он не просто умер, но еще и окоченевать начал!

– Нет. И лежит здесь давно.

– Тебя вообще нельзя одну никуда отпускать. То в лужу крови вляпаешься, то мертвого министра найдешь. И это еще не конец дня! – возмутилась Ленка, но тут же стихла, осознав, что именно произошло.