Убийство на дуэли - [50]

Бушков молчал, мое известие повергло его в полное изумление. Наконец, немного оправившись от испытанного шока, он посмотрел на меня.

– Я рад за Соню, только до сих пор не могу понять, зачем Долинским понадобилось убивать меня? – вернулся к началу разговора Артемий Валерьевич.

– Боже мой, – всплеснула я руками. – Ведь все ясно, как день. Я думаю, что о завещании Долинские узнали гораздо раньше, чем прибыл нотариус. И узнал об этом не кто иной, как именно Алексей Долинский. Каким образом ему стало это известно, я не знаю, но знаю, что Алексей не появлялся в Воскресенском вот уже десять лет. И как раз в то время, когда он неожиданно приезжает, начинают происходить все эти трагедии. Вам не кажется это странным? – я в упор посмотрела на собеседника.

– Так вы предполагаете, что и к моему ранению, и к смерти Федора Долинского причастен именно Алексей Долинский? – вопросительно проговорил Артемий Валерьевич.

– Я ничего не предполагаю, потому как у меня нет ни одного доказательства, – отвечала я.

– Неужели Соня тоже знала о завещании, и все это время молчала? Не могу в это поверить, – на лице молодого князя отразилось страдание.

– Успокойтесь, Артемий Валерьевич, – мягко проговорила я. – Мужчины Долинские, скорее всего, не посвящали Софью Федоровну в свои дела. Так что будьте уверены, ваша невеста всегда была честна с вами. Как бы то ни было, мне немедленно нужно отправляться обратно в Воскресенское.

– Вы не можете ехать без меня, – решительно проговорил Бушков.

– Позвольте, но вы же еще очень больны. Я не уверена, что ваш неокрепший организм выдержит столь долгое путешествие, – с беспокойством отвечала я.

– Еще хотя бы два дня покоя, и я смогу встать на ноги, – настаивал на своем собеседник. – Умоляю вас, не езжайте без меня.

Немного подумав, я все-таки решила пойти на уступку Бушкову и дождаться его выздоровления. Хотя это нельзя назвать уступкой, так как у меня были собственные, признаю честно, корыстные причины, чтобы не ехать в Воскресенское в одиночку. А причины эти были вот какие. Во-первых, в том, случае, если бы Алексей Долинский действительно оказался убийцей своего дяди, то Артемий Валерьевич Бушков должен был выступить в качестве главного свидетеля. Во-вторых, как была бы рада Софья Федоровна, если бы привезли ей жениха, которого она так долго ждет.

В общем, как бы то ни было, но несколько дней все равно ничего серьезного не смогли бы изменить.

На этой ноте я и перехожу к следующей главе моего романа.

Глава одиннадцатая

Шурочка и Мария Леопольдовна вернулись только к вечеру и действительно привезли с собой снадобье, которое, если верить словам Тихона, должно было поднять больного на ноги за одну ночь. К тому же когда знахарь узнал, что его подопечный являлся не кем иным, как князем Бушковым, он очень обрадовался, приветливо принял княгиню и Сашеньку, вручил им лекарство, да еще и дал подробнейшие рекомендации по его применению.

Старая княгиня по возвращении справилась о здоровье своего внука и, узнав о том, что Артемию Валерьевичу стало намного лучше, несказанно обрадовалась и поспешила к нему в комнату.

Я же, оставшись наедине с Шурочкой, принялась рассказывать обо всем, что услышала от Бушкова.

– Значит, это все-таки он убил Волевского? – спросила меня подруга.

– Он, но теперь вряд ли его можно считать убийцей, ведь дуэль происходила по всем правилам, – откликнулась я. – К тому же Волевский сам напросился на этот поединок. Бушков, поверь мне, Сашенька, настоящий мужчина. Он человек чести, и, естественно, не мог позволить, чтобы оскорбление его невесты прошло безнаказанно.

– Я надеюсь, что мы не будем об этом докладывать полиции, – с надеждой обратилась ко мне подруга.

– Нет, конечно, нет, – мягко проговорила я. – Кого и нужно теперь отдавать под арест, так это Алексея Долинского.

Однако сначала нужно доказать его причастность к ранению Бушкова и убийству своего дяди.

– Совершенно немыслимая история, – вздохнула Сашенька. – Все это так запутано. Единственный способ разобраться в этом – ехать в Воскресенское.

– Именно это я хочу сделать. Но прежде нужно дождаться выздоровления Артемия Валерьевича.

– Зачем? – удивилась Сашенька.

– А затем, что он является главным свидетелем, – принялась объяснять я.

Не буду приводить те фразы и выражения, которыми я описывала Шурочке все нюансы этого сложного и, как верно заметила моя подруга, запутанного дела. Но сразу сообщу, что Сашенька без всяких возражений приняла мой план. Мало того, она безумно заинтересовалась поимкой настоящего преступника.

Хочу заметить читателю, что, как известно, Сашенька была довольно умной и сообразительной девушкой. Однако в то время она воспринимала все события, происходившие с нами, как некое приключение, опасное, но в то же время безумно интересное.

Мне же было все равно, как Шурочка ко всему относится, лишь бы она ненароком невольным вмешательством не спутала мне мои планы. Я и решила положиться на старую пословицу, которая гласит: «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало». Шурочка знала о мои расследованиях, и это знание уже занимало ее, а следовательно, ничего более ей и не нужно было, чтобы хоть чем-то развлечь себя в глубинке.