Убийство моей тетушки. Убить нелегко - [81]

– А в чем, собственно, дело? – прервал он меня со вздохом. – Ты заговорил о собрании таким тоном, будто мы важные государственные деятели и будем обсуждать важные государственные дела. Надеюсь, нам не придется для этого снимать конференц-зал в отеле «Ритц-Карлтон».

Я не стал обращать внимание на его шутку.

– Назрел важный вопрос. Нам нужно собраться и поговорить.

Тут его прорвало. Он принялся цитировать закон, регулирующий деятельность акционерных обществ и компаний в стране. В частности, упирал на то, что по закону собрание в фирме можно провести, только заранее уведомив участников, за четырнадцать полных дней. Я не понимал, что такое полный день и чем он отличается от пустого, но спрашивать не стал. Однако высказал опасение, что, пока мы будем ждать две недели, фирма может развалиться.

Барраклаф улыбнулся:

– Ну мы все же не настолько связаны бюрократическими процедурами. Директора могут принимать решения в любое время, а поскольку у нас они же являются акционерами, то проблем нет.

– Ну и прекрасно, – согласился я. – Давай соберем совет директоров.

Барраклаф пожал плечами:

– Но ты же говорил об общем собрании.

– Общее собрание, совет директоров, какая разница?

– Что за причина, Николас?

Вот сейчас наступил момент, ради которого я и затеял разговор. Мне предстояло убедить его голосовать за исключение Спенсера из совета. Я замешкался на секунду, и как раз в эту секунду в комнату вошел Спенсер и лишил меня возможности спокойно поговорить с Барраклафом.

А тот, завидев его, тотчас выпалил:

– Николас хочет сегодня во второй половине дня провести заседание совета директоров.

– А почему не сейчас?

По правде говоря, реплика Спенсера сбила меня с толку. Я еще не успел как следует обдумать все, что собирался сказать, и надеялся, что Барраклаф поддержит предложение насчет второй половины дня. Он со скрытой тоской посмотрел на свои бумаги и, думаю, собирался настаивать на том, чтобы ему дали возможность поработать, но Спенсер его опередил:

– Во второй половине дня у тебя бумаг на столе не убавится, ты это сам хорошо знаешь. А у меня в три часа встреча, которая может занять остаток дня, и еще одна завтра. Так что сейчас или никогда или, по крайней мере, намного позднее. Так что давай, Николас.

Вот в такой обстановке мне пришлось начать. Без подготовки, без намека на официальность. Но я постарался. Заявил, что наш бизнес стоит на месте, доходы падают. Впрочем, это им было хорошо известно и без отсылок к бухгалтерии.

– А почему? – задал я риторический вопрос.

– Что ты хочешь услышать в ответ? – беспечно проговорил Спенсер. – Дай-ка лучше спичку.

Вот так он всегда, чуть что, старается увести разговор в сторону. К тому же спичек у меня не оказалось, так что возникла заминка, во время которой Спенсер попросил Томаса принести спички. Этот человек не успокоится, пока не заставит всех суетиться.

– И как могут у нас хорошо идти дела, – продолжил я, когда восстановилась тишина, – если сотрудников, в частности меня, постоянно отвлекают от важной работы. Совсем недавно на пустом месте возникла эта проблема с Грейстоуном…

– Грейфилдсом, – поправил меня Барраклаф.

– Хорошо, Грейфилдсом, какая разница. Эта консервная фабрика…

– Значит, стремление продвинуть наш бизнес называется «отрывать от дела», – проговорил Спенсер, деловито стряхивая пепел с сигареты. – Ну что ж, спасибо за науку.

– Нечего паясничать, – бросил я. – И это не продвижение бизнеса, а предложение выполнить работу для еще не существующего предприятия без всякой надежды на оплату.

– И что ты предлагаешь? – спросил Спенсер ледяным тоном.

Теперь, когда наступил решающий момент, я наконец совершенно успокоился и произнес медленно, как бы показывая, что пришел к этому после серьезных размышлений:

– Мне неприятно это говорить, но именно ты тормозишь работу нашего агентства, и потому я предлагаю исключить тебя из совета директоров.

Спенсер по-шутовски поклонился:

– А я позволю себе возразить. Мне твое предложение не нравится.

Я повернулся за поддержкой к Барраклафу и увидел, что он занимается расчетами, не обращая внимания на происходящее. Мне пришлось дважды его окликнуть.

Он раздраженно поднял голову:

– Ну вот, опять сбился, придется пересчитывать.

– Ты поддерживаешь мое предложение? – спросил я.

– Что еще за предложение? – невольно проговорил он, снова переключая внимание на бумаги.

Спенсер заулыбался. Ответ Барраклафа его почему-то рассмешил.

– А теперь позвольте мне внести встречное предложение – исключить из совета директоров Николаса. – Этот нахал не постеснялся при таких обстоятельствах назвать меня по имени. – Полагаю, Николасу мое предложение не понравится, так же как и мне его. Так что, Барраклаф, твой голос решающий. И нечего отмахиваться.

– Погодите! – воскликнул я. – Это мой голос решающий как председателя совета директоров. Так что объявляю предложение принятым.

– Чье предложение, Николас? Твое или мое?

– Тут вместо восьмерки напечатано четырнадцать, поэтому у меня не сходится, – задумчиво произнес Барраклаф. – Мисс Уиндэм становится такой невнимательной. – Он наконец поднял глаза. – Должен напомнить, что мы с самого начала договорились обойтись в «Агентстве» без председателя совета директоров, чтобы избежать подобных ситуаций.