Убийство Мэрилин Монро: дело закрыто - [50]

Соглашение Гринсона и Энгельберга

Согласно одной из версий, Ральф «Роми» Гринсон и Хайман «Хай» Энгельберг не информировали друг друга, какие лекарства они выписывали Мэрилин незадолго до ее смерти. Энтони Саммерс пишет: «Позже доктор Гринсон скажет, что просил доктора Энгельберга помочь отучить Мэрилин от снотворного. Врачи договорились сообщать друг другу о препаратах, которые они назначали своей пациентке, однако система могла дать сбой»⁴²⁹.

Питер Лоуфорд согласился с диагнозом, поставленным Мэрилин Хайманом Энгельбергом: биполярное расстройство[49]⁴³⁰. «Мэрилин испытывала своего рода стремление к смерти, однако по-настоящему умирать не хотела – по крайней мере, в наиболее здравые периоды, – рассказывал Лоуфорд Хейманну. – По-моему, у нее были маниакально-депрессивные наклонности. Если так, ей требовались совсем другие лекарства»⁴³¹.

В 1982 году в беседе со следователями окружной прокуратуры Энгельберг заявил: «Я видел ее в пятницу вечером [3 августа 1962]. Должен был сделать инъекцию гепатопротектора и витаминов… в область ягодиц или в верхнюю часть руки, куда обычно делают внутримышечные инъекции… Вероятно, в ягодицы, потому что, как правило, я ставил уколы туда»⁴³². В переписке с Мэриэнн Крис Ральф Гринсон подчеркнул, что все лекарства выписывал Энгельберг: «Терапевт назначал лекарства и делал витаминные инъекции. Меня это не касалось, но он держал меня в курсе»⁴³³.

Как утверждал Гринсон, он ничего не знал о нембутале, который выписал Энгельберг 3 августа. Энгельберг, со своей стороны, настаивал, что ничего не знал о рецептах на хлоралгидрат. Если оба врача говорят правду, значит, крайне опасная ситуация, в которую попала Мэрилин Монро, – следствие их преступной халатности. Хлоралгидрат снижает скорость всасывания нембутала, вследствие чего его абсорбция печенью замедляется⁴³⁴. В этом случае вероятность того, что он приведет к летальному исходу, более высока. Оба доктора не могли не знать о влиянии хлоралгидрата на нембутал. Впрочем, и тот, и другой заявляют, что не имели ни малейшего понятия о рецептах друг друга.

Энгельберг предположил, что Мэрилин могла достать хлоралгидрат только в Тихуане, ибо, подчеркнул он, данный препарат не станет выписывать ни один американский врач⁴³⁵. Как ни странно, Энгельберг все-таки выписал один такой рецепт 7 июня 1962 года – за день до того, как в разгар съемок «Что-то должно случиться» киностудия «Twentieth Century Fox» расторгла контракт с Монро⁴³⁶. Как отметил детектив Роберт Байрон, на флаконе, найденном в спальне актрисы, стояла дата 25 июля. Рецепт был выписан на пятьдесят таблеток хлоралгидрата по 500 мг. Повторно лекарство было отпущено 31 июля. Одни и те же даты первоначального и повторного рецептов на хлоралгидрат отметил и токсиколог Реймонд Абернати (см. результаты токсикологической экспертизы).

Согласно показаниям сотрудника «Westwood Memorial Mortuary» Гая Хоккеття и его сыня Доня, на ночном столике Мэрилин Монро стояло пятнадцать флаконов с таблетками, однако Абернати исследовал только восемь (позже к первоначальным семи был добавлен неопознанный флакон). В разговорах с биографом Морисом Золотовым, фотографом Уильямом Ридом Вудфилдом, работавшим на съемках «Что-то должно случиться», и даже домработницей Мэрилин миссис Юнис Мюррей Гринсон неоднократно упоминал, что предлагал своей пациентке хлоралгидрат⁴³⁷. Миссис Мюррей пишет: «Под руководством доктора Гринсона Мэрилин принимала только хлоралгидрат». В статье от 14 сентября 1973 года Золотов утверждает: «Психоаналитик доктор Гринсон пытался снизить ее зависимость от нембутала путем переключения на другое снотворное – хлоралгидрат»⁴³⁸.

Когда в телефонном разговоре Вудфилд спросил Гринсона, почему он разрешал Мэрилин принимать столь высокие дозы хлоралгидрата, Гринсон лицемерно ответил: «Ну, в свое время я совершил ряд ошибок»⁴³⁹. Согласно заявлению Энгельберга, людям с таким расстройством, как у Мэрилин, часто назначают нембутал. В 1982 году Энгельберг заявил следователям окружной прокуратуры, что нембутал – единственное снотворное средство, которое он когда-либо выписывал мисс Монро. В той же беседе Энгельберг сообщил: «Я не знаю, давал ли ей что-то доктор Гринсон. Может быть, давал. Я не могу отвечать за него… Насколько мне известно, только я выписывал рецепты. Впрочем, поклясться, что это действительно так и было, я не могу»⁴⁴⁰.

«Проблема заключалась в том, – рассказывала частному детективу Кэти Гриффин жена Гринсона, Хилди, – что ей нельзя было сказать «нет». Если бы ее врач отказался выписывать рецепт, она бы обратилась к другому доктору, вот и все… Таким образом, всякий раз, когда Мэрилин просила лекарство, она его получала»⁴⁴¹.

Дочь Гринсона Джоан пояснила: «Все, что от нее требовалось, – позвонить своему врачу. Позже он должен был сообщить об этом папе… Если нового средства оказывалось слишком много, или оно было чересчур опасно, папа приезжал к Мэрилин и тайком высыпал часть таблеток в мусорку»⁴⁴².

В статье от 1964 года Гринсон пишет: «Назначение лекарственного средства – большая ответственность, так как оно может вызвать физические и психологические побочные эффекты, а это может привести к зависимости и смерти»